Но вместо этого он просигналил: «Я должен».
— Это экспериментальная методика, ее даже не проверяли ни разу! Добровольцев не было…
«Я знаю. Я теперь доброволец».
— Реджи, если даже удастся… Где гарантия, что ты не провалишься? А если тебя вычислят там, то… ты очень пожалеешь о своём решении.
«Я не боюсь».
— Я не сомневаюсь в твоей смелости. И в том, что тебе хватит силы духа на самоликвидацию. Но я столько слышал о том месте… ты можешь просто не успеть.
«Ты слышал, а я изучал».
— На месте руководителя проекта я бы тебе запретил…
Реджи не ответил. Руководитель был много старше их обоих и он, наверно, понимал, что толкает искалеченного подчиненного на этот последний шаг, а потому не воспользовался правом вето.
«Времени мало».
— Да, совсем мало. Это невероятно удачное стечение обстоятельств — чтобы кто-то оттуда прилетел к нам на такой долгий срок… Но мы сможем вытащить его на сутки-двое, не больше, иначе его хватятся. Экстремальные условия, Реджи…
«Не привыкать».
— Обратного пути не будет, Реджи. Ты знаешь.
«Конечно».
Он читал об этой методике, еще ни разу не применявшейся в полном объеме, еще лет пять назад. И наверняка были добровольцы, что бы ему ни говорили, и попытки… И провалы. Поэтому — никаких официальных сведений, только краткие сводки. Кое-какие слухи и намеки, тем не менее, все-таки просачивались, и Реджи с присущей ему дотошностью их коллекционировал. И, как выяснилось теперь, верно понял суть проекта, пусть и не знал мелочей.
— Если будет какой-то сбой… — сказал товарищ, и что-то в его тоне насторожило Реджи. Кажется, тот знал больше, чем хотел показать. — А сбои всегда бывают, ты знаешь… В общем, может оказаться, что не ты будешь хозяином тела. И не он. Раздвоение личности — штука опасная. Я верю, ты сумеешь притаиться, но… Эти — вычислят. Рано или поздно — вычислят.
«У меня будет пара недель на привыкание».
— Да, причем здесь, у нас. Хоть в этом повезло.
«Точно».
Товарищ неловко замолчал, стараясь не смотреть на обрубки ног под простыней, на обожженную кожу…
— Первое время там тебе придется существовать вообще без связи. Опасно.
«Знаю».
— Он выездной. Пошел по стопам отца, у них, можно сказать, клан. Здесь вроде как на экскурсии, знакомится с людьми, так сказать, в их привычной среде обитания.
Реджи промолчал.
— Ему семнадцать, — продолжал товарищ. — Заметно моложе тебя, но у них считается взрослым мужчиной. Здесь, конечно, старается вести себя, как сверстники, но кое-что мы раскопали: дома он начал помогать папаше лет с четырнадцати, и вполне преуспел.
Реджи ощутил сомнение. Что притвориться восемнадцатилетним парнем у него хватит умения, он не сомневался, хорошо помнил себя в таком возрасте. Но хватит ли у него актерского мастерства, чтобы выдать себя за человека, который притворяется мальчишкой, не будучи таковым?