Беляев представил себя на месте штабного оператора и подумал, что там сейчас тоже несладко: полетели к чертям собачьим все графики движения, время переноса огня, ввода резервов и все на свете только потому, что дивизия затопталась около окаянных Липских Буд. То, что топталась вся дивизия, он не сомневался — полосы, отведенные полкам и батальонам, были узкие, и, если б где-то получилось лучше, батальон давно бы сняли и ввели в пробитую другими брешь, а если не ладилось только у него одного, то давно бы начальства накатило от полкового и до дивизионного. А то никого.
— Придется назад отходить, товарищ гвардии майор, — проговорил лежащий рядом боец с белой тряпкой, завязанной на шее на манер плащ-палатки, — так многие делали для маскировки. — Туман рассасываться начинает, а развиднеется — сразу припухнем тут. Они, суки, в земле закопаны, а мы на снегу. До ночи докукарекаем или задубеем. — Он выдохнул, показав, как дыхание схватывается морозным паром, потом лег на спину и закрыл глаза, сказав мечтательно: — После войны в жаркие страны подамся.
Комбат не стал подтверждать догадки бойца насчет отвода и промолчал в ответ на такой прозрачный вопрос, мол, что ты, комбат, думаешь? То, что интересуется, — не помеха.
Боец понял, что майор прояснять положение не будет и «военная хитрость» не удалась, опять перевернулся на живот и стал изучать развалины, потому как начальство отходить не собиралось, и брать у фашистов эту груду камней придется ему и остальным, таким же, как он, рядовым и безымянным. Майор и в самом деле не помнил фамилии этого бойца, прибывшего с недавним пополнением.
— Ну что, увидал свою Африку? — спросил комбат.
— Два пулемета, третьего не видать. Хорошо зарылись.
Последнее явно относилось к расчету третьего немецкого пулемета, там за прицелом сидел ас — очереди были короткие, и грамотно чередовался огонь по фронту и в глубину, и в качестве начального, основного ориентира в условиях ограниченной видимости немец избрал танк. Время от времени на крыльях и катках танка прощелкивала коротенькая — три-четыре патрона — очередь, и по звездочкам трассеров пуль, отскакивающих от брони, пулеметчик регулировал настильность траектории на поражение и вправо и влево от машины. «Обнаружить его поскорее надо и минометчикам поручить», — прикинул про себя Беляев.
— Кажись, вас, товарищ майор, ищут, — оторвался от наблюдения боец в белой накидке, тот самый, что говорил про жаркие страны.
Сзади подполз лейтенант из связи полка.
— Начальник штаба послал, товарищ майор! Комдив бушует: «Пускай выходит на связь. Живой или мертвый». Рация сзади осталась. Метров пятьдесят. «Клин» ждет на приеме.