— Стоять! Прекратить немедленно!!!
Одновременно скосив глаза, мы увидели не кого иного, как ее высочество принцессу Патрисию. Я моментально забыл о своем грозном противнике и во все глаза уставился на свою обожаемую женщину. Она была, как всегда, прекрасна и неповторима. А форма майора дивизиона придавала венценосной особе лишь особую притягательность и еще соблазнительнее подчеркивала уникальную фигурку.
За спиной принцессы маячили ее телохранители вместе с Хайнеком. Но она им лишь небрежно скомандовала через плечо:
— Оставаться в коридоре!
А сама решительным шагом вошла в номер и встала между нами, повернувшись лицом к Мишелю Лежси:
— В чем дело?
— Он… этот… подло похитил мою невесту…
— Что с ней? Есть следы насилия, повреждений?
— Нет…
— С ней плохо обращались?
— Да нет…
— Она сделала заявление о похищении?
— Даже не хочет об этом слышать…
— Тогда уходите!
— Ваше высочество! — взмолился герцог. — Но этот подлец должен получить по заслугам!
— Получит! — пообещала Патрисия, медленно поворачиваясь ко мне. — Но от меня!
И неожиданно нанесла мне несколько ударов ногами, пытаясь достать до самых уязвимых мест. Но вообще-то это она так подумала, что неожиданно. Я-то всегда ожидаю подобного! Даже от ее высочества. Поэтому без труда поставил защитные блоки, немного отходя назад. Но Патрисия на этом не остановилась. И стало ясно, что она явилась в мой номер с той же яростью и такими же намерениями, что и драчливый герцог Лежси. Целый град ударов посыпался на меня с такой скоростью, что мне пришлось и дальше отступать. Ведь ответить контрнападением мне и в голову не приходило. Так, пятясь, я приблизился к дверям спальни, лишь краем глаза замечая ехидную и довольную улыбку потрепанного Мишеля. Ведь со стороны могло показаться, что достается мне изрядно.
Еще одна серия ударов — и я постыдно бросился убегать в спальню. Разъяренная Патрисия устремилась за мной, как совсем недавно герцог к печально почившему шкафу. Вот только там, в спальне, я уже не стал себя сдерживать. Заскочил за спину моей любимой женщины и с вынужденной грубостью рванул ее за воротник униформы. Ткань-то была парадная и не имела положенной прочности, поэтому порвалась в точно рассчитанных местах. Несколько молниеносных движений — и руки Патрисии оказались связанными за спиной остатками майорской рубашки, еще через мгновение любимая очутилась подо мной на кровати, а ее готовые разразиться призывом о помощи уста я запечатал продолжительным поцелуем. Ну о-о-очень продолжительным! Страстным, истосковавшимся, ласковым, горячим, нежным… Ну и так далее.