Но такая толпа — другой расклад.
Физически невозможно успеть покрошить их всех. Навалятся оравой, собьют с ног, задавят телами, начнут кусать, царапать, выдавливать глаза и рвать щеки. Если и отобьешься, безнаказанным не останешься. Даже легкая рана, это временное снижение боеспособности, игроки всячески стараются их избегать. Поэтому, Читер с Мартом, разделавшись с первой троицей, припустили прочь от десятков, пожаловавших на урчание авангарда. Оказалось, мертвяков полным-полно на горах мусора. Чем они там занимались — неизвестно, но повалили оттуда быстро и дружно.
Шумно проламываясь за спутником через очередную полоску густого кустарника, Читер чуть не упал, вывалившись на вплотную притершуюся к стене растительности ленту пыльной грунтовки. Кинул взгляд влево. Не увидел ничего нехорошего. Из интересного там лишь ржавая коробка сгоревшего танка с рассыпавшимися гусеницами и воздетым к небесам орудием. Повернул голову в другую сторону и только сбившееся дыхание не позволило громко и с чувством выругаться.
Вместо этого с надсадным хрипом сообщил Марту:
— Там еще бегуны! С десяток! Обкладывают с разных сторон! И я больше не могу!
— Можешь, — коротко бросил спутник.
— Не могу! Надо останавливаться и отбиваться!
— От кого ты отбиваться собрался, дурачок? Это ведь только авангард, за их урчанием уже лотерейщики мчатся, а может и похуже кто-то. Бежать надо, иначе в землю втопчут.
— Но я…
— Можешь, Чит. Ты всё можешь. Я ведь могу? Еще с километр протяни, больше не нужно.
Чёрт бы побрал этого хронического темнилу! Почему именно километр, а не пять или десять? Нагло врет, пытаясь приободрить, или, как это у него случается, знает что-то, что другим неизвестно?
Бегать в таком темпе при шкале бодрости, почти сползшей до нуля, всё равно, что сдавать зачет по плаванию в рыцарских латах. Но Читер, перебарывая немощь, старался изо всех сил.
Из остатка сил.
Трава-трава, кусты-кусты. Опять кусты. А вот их заросли поредели, зато, впервые за весь путь бегства, начали попадаться деревья. Дальше, впереди и вверху начали просматриваться роскошные кроны старых тополей. Может, где-то там начнется нормальный лес, в котором удастся затеряться.
Только как это устроить при ушедшей в ноль бодрости, Читер не представлял. Он даже не понимал, почему до сих пор не свалился, окончательно лишившись сил. Очень может быть, что доверился словам Марта и продолжает бежать, движимый исключительно надеждой.
Заросли резко поредели, впереди открылась поляна, поросшая низкой травой. Именно на ней стояли те самые огромные тополя, а дальше земля резко уходила вниз, к неширокому водоему с утопающим в камыше противоположным берегом.