Однако познание, ограничивающееся предметами опыта, нельзя поэтому одному считать заимствованным из него; как чистые представления, так и чистые понятия рассудка, очевидно, следует считать элементами познания, находящегося в нас априори. В двух только случаях возможно согласие опыта с понятиями: или опыт улавливает понятие, или, наоборот, последние улавливают его. Первый случай невозможен относительно категорий (равно как и относительно чистого чувственного представления); ибо они суть понятия априори, следовательно, независимы от опыта (допускать опытное происхождение их значило бы признавать некоторый род generatio aequivoca). Остается второй случай, а именно что категории заключают в себе условие возможности всякого опыта. Но каким образом они условливают опыт и какие основоположения развиваются из них в приложении к явлениям, это мы увидим в следующей части, трактующей о трансцендентальном употреблении способности суждения.
Может быть, возможен, кроме двух упомянутых случаев, еще третий; положим, категории не суть самодеятельно развитые априори принципы нашего познания; они не приобретены из опыта, но они могут быть субъективными, дарованными нам вместе с бытием, предрасположениями мысли; он так уже устроены Творцом, что совершенно согласуются с законами природы, с которыми имеет дело наш опыт (некоторый род предобразования чистого разума). Но такая мысль повела бы к тому (при такой гипотезе не видно, как далеко простираются эти предрасположения к будущим суждением), что категориям нельзя было бы приписать характера необходимости, существенной черты их понятия.
Например, понятие причины, указывающее необходимость следствия при известном условии, было бы совершенно ложно, если бы оно основывалось на какой-то субъективной необходимости поставлять опытные представления в причинные соотношения. Тогда я не мог бы сказать «действие соединено с причиной в самом предмете (необходимо)», но «я так устроен, что иначе не могу мыслить представление»; скептики не могли бы желать ничего лучшего; тогда все наши мысли будут низведены на степень чистой видимости, и найдутся люди, которые не признают в себе даже этой субъективной необходимости (по предположению, она должна быть сознаваема); ясно, что тогда невозможны станут вообще доказательства; можно ли спорить с кем-нибудь о том, что вытекает из одной его субъективной организации?
Краткое понятие о выводе
Таким образом, мы изложили чистые понятия рассудка (а с ними и все теоретическое познание априори как принципы возможности опыта, опыт же понимали как определение явлений в пространстве и времени вообще и указали, что оно возможно на основании принципа первоначального синтетического единства самосознания как формы рассудка в приложении ее к пространству и времени – этим первоначальным формам чувственности.