Когда Ираида знакомилась со Славой Гориным и Юрой Кущенко, последний выпалил:
— Юрка.
— Юрка — это от слова юркий? Очень похоже на тебя.
Хотя флотилия имеет и начальника, и адмирала, однако сейчас командует всеми Семен Пальченко. Он уже был на Омолоне, знает реку. И Семен действительно ведет лодки с редким умением. Над рекой то и дело гремит его хриплый, навеки застуженный голос:
— Палундра!
Впереди показались острова — их было много, они разрезали реку на густую сеть проток. Перед входом в эту таежную Венецию мотор передовой лодки закашлял и заглох. Семен привернул к берегу, заваленному упавшими лиственницами. Кричит:
— Поищите причал чуть ниже и ждите меня!
— Хорошо. В случае чего — стреляйте! — отвечает Кочева.
Вторая моторка и плоскодонка уходят вперед. Вскоре показывается пологий чистый берег. Можно причалить. Но тут моторка о что-то сильно ударилась, все падают. Скрытый в воде предательский топляк! Лодку сильно повернуло, на какое-то мгновение она стала поперек течения (Юра успел отцепить свою плоскодонку) и перевернулась.
…На берег выбрались мокрые, злые, продрогшие. С одежды лилась вода; грузы, которые удалось спасти, тоже были мокрые и валялись в невообразимом беспорядке.
— Надо же такому случиться почти в самом начале! — воскликнул Юра, выливая воду из сапог.
Владик Ловинкин стащил с себя синий свитер, выкрутил, повесил на ветке. Возле Владика суетливо вертелся Рыжик — волнение людей передалось и ему. Ираида Александровна Кочева отряхивала мокрые волосы.
— Юркий! — обратилась она к Кущенко. — Аварийную коробку спичек не подмочил? Разжигай костер. Но сперва помоги мне расстелить брезент, будем сушить концентраты… А ты, Владик, разбавь спирт, дай всем по глотку — нужно согреться.
Коллектор Владик Ловинкин зачерпнул кружкой из реки, долил спирта.
Донесся стрекот мотора. Слева из-за ближнего островка появились Пальченко, Сухов и Горин.
Причалив, молча выпрыгнули, закрепили лодку. Сухов опустился на землю, не проронив ни слова. Семен окинул взглядом разбросанные жалкие остатки снаряжения и вдруг закричал:
— Орясины! — Затем у Семена вырвалось крепкое ругательство, но в то же мгновение Слава закрыл ему рот рукой. — Из-за женского персоналу? Проворный ты, малец. Уважаю таких, — и, показав на перевернувшуюся лодку, повысил голос: — Куда смотрели?
— Топляк, — сказал Владик. — И зря не ори.
От топляка не спас бы и опыт Семена. Топляк не разглядеть в глиняно-мутной воде да еще при такой скорости.
— Ну, дай и мне глотнуть. — Семен протянул руку за кружкой со спиртом. — С горя.