— Кажется, две из них вдовы, а две разведенные? Ничего себе контингент!
— Когда пророк женился на Зейнаб, она тоже была разведенной.
— Но она была хотя бы молодой, а в твоем контингенте каждая особа черт знает на сколько старше моего мальчика, вместе же им лет сто пятьдесят. А Салману всего двадцать пять годочков!
— Я опять тебе укажу на пример пророка: первый раз он женился именно в двадцать пять лет, и его первая жена Хадиджа была гораздо старше его. Разве ты это забыла? И кто тебе сказал, что им сто пятьдесят? Им гораздо меньше!
Калимат встала, подошла к телевизору, сняла с него вазу с яблоками. Потом, сказав «Опля!», она вскинула полированный ящик над головой и направилась к Жебиру.
— Пусть совершится сар. Пусть прольется кровь. Убей меня. Но мальчика я вам не отдам.
Жебир остолбенел. Как ни в чем не бывало старушка держала телевизор над головой. Наконец сектант пришел в себя.
— Нет, Калимат, я тебя не стану убивать телевизором. Это не предусмотрено Кораном. Но все-таки сар совершится. И он будет страшен. Ты знаешь людей моей тейпы. Ты помнишь, надеюсь, что мой прапрадед Халим голыми руками ловил тигров…
В это время телевизор от сотрясения, видимо, — а из сети он выключен не был — вдруг заработал. Передавали спортивные новости.
— Последний раз говорю, — старушка потрясла телевизором, — убей меня, но не трогай Салмана.
— Погоди, я, кажется, сам сейчас буду убит, — чуть слышно ответил Жебир.
— Ну, как хочешь. — Калимат повернулась, подошла к столику и поставила на место телевизор.
— Калимат, у тебя есть валидол? — тихо спросил Жебир.
— Как же так, дорогой, — засмеялась старушка, — ты мне сар, а я тебе валидол? Нет у меня валидола. Не держим. Давай-ка, я лучше выведу тебя на свежий воздух, и ты пойдешь домой.
Едва передвигая ноги, опираясь на старушку, Жебир вышел в прихожую. Тут он все-таки присел на скамеечку. Его рассеянный взгляд упал невзначай на кеды, стоявшие в углу.
— Что это такое? — спросил он, видимо немного придя в себя.
— Это? — хозяйка нагнулась и подняла то, на что сектант указывал взглядом. — Кеды. Разве никогда не видал?
— Видал. Но почему они такие маленькие?
— Потому что это мои кеды.
— Зачем они тебе?
— Я в них бегаю.
— Куда?
— Вокруг дома. Для здоровья. Три раза в день. Утром, в полдень и вечером. Я же тебе говорила. Пока ты смотрел телевизор и пил чай, я совершила вечернюю пробежку.
— О милосердный аллах! — Жебир снова схватился за сердце. — Так вот она о чем говорила! Я думал, она о молитвах. Раньше мусульмане знали салят альфаджр — утреннюю молитву, салят аззурх — полуденную молитву, салят альаср — послеполуденную молитву, салят альмагриб — молитву при заходе солнца, салят альиша — молитву в начале ночи, салят альлейль — ночную молитву… А теперь они знают утреннюю пробежку, полуденную пробежку, вечернюю пробежку… Видеть это гораздо труднее, чем ловить голыми руками тигров…