Мы тебе сейчас все объясним — и про будильник, и про банки. Видишь ли, какое дело. Жума, в сущности, лжет, когда называет себя и своих приверженцев правоверными мусульманами, ибо он сколотил в ауле не религиозную общину, которая целиком находилась бы в лоне ислама, а секту. Жума претендует на собственное вероучение. Основной догмат его вероучения гласит: «Чем черт не шутит, когда бог спит».
Жума говорит: да, аллах всемогущ, но он уже очень стар, его частенько клонит в сон, и вот как только по стариковскому делу он где-нибудь прикорнет на особо мягком облачке, так шайтан, пользуясь полной бесконтрольностью, начинает вытворять свои богомерзкие дела, — от этого все зло на земле.
Такой ход рассуждений, с одной стороны, как ты понимаешь, помогает Жуме представить аллаха в образе более понятном, близком и человечном. С другой — дает возможность отвести от вседержителя обвинения в попустительстве всем и всяким земным безобразиям. А ведь из таких обвинений многие активисты антирелигиозной пропаганды прямехонько выводят идею отрицания бога. Они приезжают в аул, узнают местные новости, а потом собирают в клубе людей и говорят: «На прошлой неделе ваша колхозная птицеферма понесла урон — от кровоизлияния в мозг околели три курочки-несушки. А двумя днями позже свалился в Аргун и утонул ваш первоклассный племенной хряк. Согласно религиозной догме, бог всемогущ, всеведущ и всемилостив. Но вы сами видите, что коллективному имуществу честных советских тружеников беспричинно нанесен большой ущерб, а бог не помешал этому. Значит, он либо не всемогущ, либо не всеведущ, либо не всемилостив. А хотя бы без одного из этих качеств бог уже не бог. Следовательно, никакого бога нет!» И людям возразить нечего. Но Жума атеизму, основанному на гибели трех несушек и племенного хряка, решительно возражает, он говорит: «Ну и что? Просто всевышний в это время вздремнул. С кем не случается…»
Одним словом, Жума совершенствует и модернизирует образ аллаха, то есть делает его более привлекательным.
Но это, дорогой, еще не все. Исходя из своего основного догмата, Жума открывает перед членами секты соблазнительную перспективу активной борьбы со злом. Эта борьба имеет две стороны. Первая — мирская. Поскольку аллах все чаще и чаще впадает в дрему, у него остается все меньше времени на выслушивание обращенных к нему молитв, на созерцание людей и их деяний. В этих условиях, естественно, аллах вынужден в первую очередь созерцать и выслушивать людей не рядовых, а высокопоставленных. Значит, делает вывод Жума, члены секты должны всеми силами стремиться к тому, чтобы любой ценой занять должности и посты повыше.