Кузяев не мог принять предложение Кожара остаться для комсомольской работы в Гомеле или в Речице. Ему надлежало явиться в Унечу с докладом к своему непосредственному начальнику. Боевое задание выполнено, надо было отчитаться, доложить обо всем, что не могло вместиться в шифрованные радиограммы «Сирени 316».
Кузяев, Ванявкин и Валя Блескина направились в Унечу. За Гомелем их задержал комендантский патруль. Отобрали оружие, привезли в комендатуру. Там Петр предъявил удостоверение: «Дано настоящее в том, что тов. Кузяев Петр Иванович находился в партизанском отряде «Большевик» с 23 сентября 1942 года по 25 ноября 1943 года в должности разведчика», — и постоянный пропуск на «беспрепятственное посещение всех партизанских отрядов Гомельского соединения».
Майор-комендант с уважением возвратил документы.
— Как же вы… — он не договорил, только взглянул на истерзанный, подбитый шерстью, обвязанный цветным кабелем ботинок на протезе.
Кузяев стеснительно улыбнулся и ничего не ответил.
— Да вы, наверное, голодны! — спохватился майор.
Их сытно накормили, отдали оружие и усадили на попутную машину. На другой день они уже были в Унече.
Генерал Ч. принял Кузяева в палатке. Крепко пожал руку:
— Хорошо поработали! Просите, чего желаете.
— Новый протез, — сказал Петр.
Они отдыхали, отсыпались, отъедались целую неделю. Кузяев составил подробнейший отчет-докладную, написал наградные листы на отличившихся помощников, прежде всего на Валю и Толю Ванявкина. «Вы представлены к ордену», — сказал Кузяеву генерал.
Фронт стремительно уходил все дальше на запад. Унеча оказалась в глубоком тылу.
Генерал пригласил к себе Кузяева и объявил: всем предоставляется отпуск. Кузяеву до особого распоряжения, Ванявкину — на десять дней с последующей явкой в действующую армию.
— Обзаводитесь новой ногой, — пошутил генерал. — А эту для музея сохраните.
— Еще чего, — улыбнулся Кузяев. — В музей!
— В музей, Петр Иванович, — серьезно подтвердил генерал и еще раз повторил:
— Много там будет реликвий Великой Отечественной войны: пистолеты, автоматы, снайперские винтовки с зарубками, генеральские часы, планшетки, продырявленные гимнастерки и залитые кровью партийные и комсомольские билеты. И среди них — протез партизана-разведчика, коммуниста-добровольца. А позывные свои «Сирень 316» не забывайте, понадобится — позовем.
— Всегда готов, — Кузяев по-солдатски, как еще в детстве научил его отец, прижал руки.
Валя поехала провожать их до Москвы. В Брянске нежданно-негаданно встретили Сашу Титова. В Москву прибыли ночью.
— Все ко мне, — пригласил Саша Титов. — Теща будет рада.