«Надо немедленно что-то делать! Бежать в город, поднять людей. Сделать все, что можно и что вообще можно сделать для погибших!»
В М. добрался к полудню, посчастливилось — подобрала попутная машина. Рассчитываясь с шофером, лейтенант вдруг нашел простое решение: заказать памятник за свой счет.
Лейтенант медленно шел по узкой улице, приглядываясь, подыскивая подходящего человека, кто сможет посоветовать, рассказать как и что.
Старик в замасленной спецовке приглянулся ему больше других. Он не сразу ответил, долго исподлобья разглядывал незнакомого лейтенанта. Видно, из раненых, лицо бледное, заморенное, широкие брови высоко и горько сдвинуты шрамом. Шинель с лейтенантскими погонами, командирские ремни, обшарпанная сумка. Опустил на дорогу солдатскую торбу с харчами: консервы в железных банках выпирают. Свой, видать по всему. А все ж…
— Для чего про завод надо?
— Дело есть.
— Смотря какое. Скажи, вдруг подсобить смогу.
— Отлить кое-что надо, — неопределенно сказал лейтенант.
— К примеру?
— Долго рассказывать, отец. — Говорить не было ни сил, ни желания.
— Ну, раз так спешишь, то и я не свободный.
Лейтенант молча поднял вещмешок.
— Погоди, гордый какой. Командир ты или дитя малое? Ну с чего я тебе, встречному-поперечному, нашу промышленность раскрывать буду?
Никак не хотелось заводить на улице сложный разговор, но старик был прав, объяснить все-таки пришлось.
— Памятник для братской могилы отлить.
— Вона для чего! — Старик подергал прокуренными усами. — Вона для чего… Извиняй, сынок, за дотошность. Сам помозгуй: война.
— Я понимаю.
— Это для какой же могилы? Что в парке или в Маржданском ущелье?
— Оно Маржданским называется?
— Мы его так прозываем, а по-ученому не знаю как. По левой руке от тоннеля?
— Да, да.
— Маржданское. Дружки захоронены или из родичей кто?
Лейтенант задумался: кто для него те тридцать в братской могиле?
Все тридцать служили под его командованием, все тридцать были его боевыми товарищами, друзьями, родными людьми.
— Свои, отец.
Старик несколько раз кивнул, переспрашивать не стал.
— Пошли, доведу, — сказал он и, не оглядываясь, двинулся переваливающейся походкой обратно, туда, откуда шел вначале.
Заводское управление размещалось в большой неопрятной, прокуренной насквозь комнате с отбитой во многих местах штукатуркой. Довоенное двухэтажное здание сгорело дотла. Было тесно и шумно.
Лейтенанта выслушали не перебивая, не выспрашивая дополнительных подробностей. Сразу перешли к деловой стороне: где взять цветной металл?
— Кабы до войны! — в сердцах выкрикнул кто-то за спиной. Слова эти не вызвали ни улыбок, ни осуждения, напротив, все подтвердили: до войны такой заказ — пустячное дело, завод работал в полную мощность и снабжался дай бог как.