— Так, так! Продолжай, и что же дальше?
А рассказывала она о том, что Урматеку их известил и должны они покинуть свое жилище на берегу реки и перебраться в деревню. В отчаянии не знает она, кому ей кланяться, потому что Дородан сказал, что только мертвым вынесут его из собственного дома. Спасти их может один только Буби! Ходила она к старому барону, и не раз, но он не принял ее. Дядюшка писал, но письма не доходили. Хорошо бы Буби навестил старика, который теперь и из дома не выходит, успокоил его, — так закончила женщина свой рассказ, вытирая слезы.
Первое, что ощутил Буби, были угрызения совести. И следом — что дело это вовсе не такое простое. Не признаваясь сам себе, Буби с некоторых пор стал чувствовать неудовлетворенность той жизнью, какую вел. Он принадлежал к той породе людей, для которых счастье быть рядом с любимой женщиной после первых недель опьянения уже не застилает мира. Каждый день он ловил себя на мыслях о фабрике, строительство которой было начато и брошено. Но у него недоставало решимости вновь приняться за работу и попытаться как-то примирить свое дело со своим чувством. И вот мало ему своих собственных переживаний и угрызений совести, так является эта старуха в вонючем платье и напоминает ему о забытых им обязательствах, а с ними хоть и тонкой, но крепкой нитью связана жизнь несчастного старика, который так любил его и, наверное, не обманул. Охваченный мыслями, в которых Катушке он никогда даже не признавался, Буби почувствовал, до чего тяжкий груз на будущее принесла для него эта женщина. Потому ему и были так непереносимы и вид ее и настойчивость. Он заранее предвидел все переживания и ничего не хотел обещать. Но трудно сопротивляться упорству отчаяния. Женщина умоляюще хватала его за полу сюртука, касаясь его своим платьем, настойчиво повторяя одно и то же: пусть Буби придет повидаться с Дороданом. В конце концов он уступил: в растерянности пообещал, что придет. С тем она и ушла.
Когда Буби вернулся в комнату, Катушка расчесывала не торопясь волосы и, делая вид, что просительница ничуть ее не интересует, равнодушно спросила, чего ей было нужно.
Буби взял шелковую, пахнущую гвоздикой подушку, уткнулся в нее лицом и, глубоко вздохнув, ответил:
— Чего она хотела? Денег!
Ложь заставила его покраснеть. Он стыдился охватившей его душу лени.
— Какими бы ни были люди порядочными и в каком бы ни были возрасте, все равно они гоняются за деньгами! — заметила Катушка, словно не сомневалась в правдивости своего возлюбленного.
Больше они не говорили ни о Дородане, ни о его племяннице. Буби успокоился, решив, что Катушка ничего не слыхала, а та была рада тому, что возлюбленный забыл об этом неожиданном происшествии.