…Ваня кликнул Соболя и столкнул лодку. Когда течение вынесло осиновку на середину раки, Ваня оглянулся. На высоком берегу девушка махала рукой. Рядом стояла собака.
— До свиданья, Айна-а-а!
— До свиданья-а-а… — донеслось в ответ.
Ваня поднял со дна лодки двустволку и раз за разом выпалил в воздух.
Эхо понесло звук выстрела над рекой, над крутыми лесными увалами.
Перезаряжая ружье, Ваня заметил, что в патронташе недостает патрона. Вместо него из гнезда торчала свернутая трубочкой бумажка. Он осторожно достал ее, развернул. Торопливо и размашисто Айна писала: «Ваня, я люблю тебя и не забуду. Ты тоже помни меня». Юноша бережно сложил бумажку и спрятал ее за подкладку фуражки.
Перед самым отъездом старая Дамка исчезла. Ребята кричали, свистели, но собака не пришла. Соболя и Тоскана привязали к лодке, но они и не пытались убежать. Когда оттолкнулись от берега и миновали устье ручья, Ване показалось, что среди кустов мелькнула собака. Пристали к берегу, снова кричали, и снова Дамка не показалась.
— Решила тут умереть, — заключил Миша.
— Может быть, — согласился Ваня.
О записке Айны он ничего не сказал. Мише не обязательно все знать.
Ваня налег на весло, и лодка заметно прибавила ход. Вскоре лужайка с избушкой скрылась за излучиной реки.
«До свиданья, Айна, — мысленно прощался Ваня. — До свиданья, Тойко, избушка, Дамка, тайга. Доведется ли встретиться со всеми вами, буду ли еще здесь?» Он с силой опускал весло в воду, и лодка неслась на стремнине навстречу перекатам, водоворотам, навстречу солнцу.