И вряд ли сработает сейчас. Вон он даже тащить ее пытается бережно, двумя пальчиками, и лицо у него такое растерянное, будто ему в охапку сунули трех новорожденных младенцев и на них одновременно напал ураганный понос.
Все эти мысли промелькнули в голове и растаяли, оставив после себя лишь пустоту, заполненную злобой и раздражением. Нельзя терять время только потому, что у кого-то затянулись проблемы с психикой. Психика — ерунда, ведь самое главное у Кнопки в порядке. Ее умение работает не хуже, чем раньше. Пусть хоть по литру слез в час проливает, но дело свое она обязана делать.
Решительно приблизившись, Читер размахнулся и ударил. Не деликатная пощечина, а мощный шлепок, едва не выбивший из девушки дух. И тут же еще один, с другой стороны.
Для симметрии.
— Скотина, ты что творишь?! — не своим голосом вскричал Толстый.
Читер, полностью игнорируя товарища, протянул резко замолчавшей девушке пистолет, рявкнув:
— На! Убей меня! Вот, нажми сюда, и я умру. Давай-давай, не стесняйся, я ведь тебя только что обидел. Ты ведь хочешь отомстить, да? Ну так давай. Вот, стреляй, сюда стреляй. И все, меня здесь не станет. Ну, чего замерла? Я ведь не отстану. Не хочешь стрелять, значит, иди и подними Клоуна с Мартом. Прямо сейчас их поднимай, или я тебе еще врежу. И не раз. Буду бить, пока не поднимешь или меня не пристрелишь. Думаешь, мне это нравится? Да для меня это хуже, чем для тебя. Кнопка, давай уже, просыпайся! Давай! Сделай хоть что-нибудь, а потом можешь рыдать сколько угодно! Ты нам нужна! Очень нужна! Без тебя никак!
Рискованный ход. И нехороший. Читер сейчас сам себе противен. Он не понимал, что на него нашло. Просто вдруг из ниоткуда возникло понимание, что этот омерзительный способ единственное, что способно помочь. Не гарантия, но раз уж такая встряска не сработает, то не сработает уже ничего. Это если говорить о быстрых методах приведения придавленного истерикой человека в работоспособное состояние.
Кнопка, вытаращившись на Читера так, будто привидение увидела, неуверенно задергалась, показывая, что хочет освободиться от хватки Толстого, и, не притрагиваясь к пистолету, пролепетала жалким голосом:
— А где они?
— Покажи ей… — устало ответил Читер, приседая на асфальт.
Нога сама собой подгибаться стала. Похоже, он недооценил рану в бедре.
На некоторое время выпал из реальности, возясь со своими проблемами. Осколок прошил навылет пласт мяса. Непохоже, что сильно там набедокурил, но мускулатура вокруг раны неестественно одеревенела. Наверное, реакция на сильнейший удар, по бедру будто молотком со всей силы двинули. В горячке не ощущалось, а сейчас вот навалилось.