— Ну тогда тащи сюда свое кукольное барахло.
Зойка принесла пустые спичечные коробки, тряпочки и тряпичную куклу — Олю. У Оли были даже глаза, нос и рот — мамка нарисовала их послюнявленным чернильным карандашом.
— Ну вот. Играй на столе, — сказала тетя Тоня. — Тепло, светло и мухи не кусают. И удобно: сиди на табуретке.
Зойка тут же собрала все в подол платьишка, строго сказала:
— На столе нельзя, не знаешь, что ли? В спальне я на полу играю. А тут мы едим. Так люди не делают.
— Ну? Поди ж ты, — удивилась тетя Тоня. — Ну и как же теперь быть? Будешь сидеть у окошка?
— А ты неси лампу в спальню, я там и поиграю.
— А гвоздь там есть для лампы?
— Зеркало можно снять, поставить на косячок, а заместо него лампу повесить.
Так Тоня и сделала. А когда она ушла, Зойка взяла потускневшее пятнастое зеркало величиной с мамину ладонь. С тех пор оно стало самой интересной ее игрушкой.
И все равно Зойка не любит мамину дневную смену.
После отъезда папы на фронт мама стала работать в ночную, и Зойка рада этому.
Прямо с завода заходит мама к тете Тоне. Зойка здесь и уже ждет ее. Держась за руки — и по улице, а не через огород, — идут они домой. Зойке немного обидно, что их дом рядом и идти приходится мало. Все это как всегда, как обычно. Только мама стала каменной.
Они отпирают замок, входят, раздеваются. Зойка достает с полатей лучинки, а мама наливает и разжигает самовар, оттирает руки синей, припасенной еще с лета глиной и долго моет их теплой водой — огромный чугун с водой всегда стоит в печи, в загнетке.
Потом они топят печь — большую, русскую, или маленькую — железку.
Они все делают вместе: вместе закатывают в печь картошку — на завтрак, моют и чистят картошку для щей — на обед, рубят в бочке замерзшую капусту. Мама рубит сечкой, а Зойка — деревянной поварешкой сгребает нарубленное к одному краю, то и дело спрашивая:
— А столько хватит?
— Не хватит. Еще надо, — отвечает мама, и тогда Зойка отдает распоряжение:
— Ну давай еще руби!
Зойка любит горячую печеную картошку. Мама достает ее, отмякшую, из деревянной чашки, плотно укрытой тряпкой.
— Еще поколоти ее ребром ладошки. Вот так, — показывает мама. — Ох и вкусная будет!
Зойка старательно колотит, чистит, ест, макая в соль на клеенке.
— Вкусная!
— А ты с капустой, с капустой. Еще вкуснее будет, — говорит мама. Сетует: — Жалко, груздочков не посолили.
— Жалко, — соглашается Зойка. Хвастает: — А я у тети Тони брусничный морс пила. Она на базаре бруснику купила и меня угощала!
— Балует она тебя, — говорит мать.
После еды они моют посуду и прибирают в доме. Пока мама протирает подоконники, Зойка вытаскивает из ведра с горячей водой распаренный травяной веник, стряхивает его в сенцах, закатывает в мешковину, чтоб помягчел, а потом подметает.