А ветер крепчал. Он трогал, хватал язык медного колокола, болтал привязанным к нему ремнем, и колокол звонил — звонил чуть слышно, тревожно. Из приземистого и длинного здания станции то и дело выходил мужчина в распахнутом тулупе и белом полушубке под ним, в высокой мохнатой шапке, в меховых рукавицах, с фонарем в руках. Он встречал и провожал каждый поезд. Елена подумала, что лучше сидеть в зале ожидания — крохотном, грязном, насквозь прокуренном и пропахшем пылью, но все-таки в укрытии — и выходить вместе с этим человеком.
Пропуская ее в дверь, человек этот спросил:
— Кого это ты туточки ждешь, раскрасавица? Смотри, не шибко разгуливай. Время военное, сама знаешь.
Елена вдруг подумала еще о том, что человек этот — дежурный по станции, а может, и сам начальник — должен, наверное, знать про эшелон танков. Она вытащила из-за пазухи телеграмму, письмо, документы, прихваченные на всякий случай. Разворачивая тряпицу, в которую завернула их, говорила:
— Что я хочу спросить… Вы прочитайте сперва все это. Чтоб вам ясно было. А потом уж и я спрошу…
Мужчина заткнул за ремень под тулупом рукавицы, опустился на деревянный диван, поставил рядом фонарь. Проверил документы, даже книжечку «Красный Крест» полистал. Пробежав глазами несколько строк письма от Ивана, искоса глянул на Елену. Увидев, как оттирает застывшие красные руки с негнущимися пальцами, встал, скинул, стряхнул с себя тулуп:
— Погрейся-ка.
— Ага. Спасибо. Прошибло ветром-то до костей, — она закуталась в пахну́вшую на нее теплом и крепким трубочным табаком овчину, закрыла глаза.
От тепла ее начало трясти. Клонило в дрему. Но вдруг почудился грохот состава, он нарастал, усиливался. Елена увидела очертания танков под брезентом и Ивана, махавшего ей рукой. Эшелон проскочил и унесся вдаль, только мелькала красная сигнальная лампочка на последнем вагоне.
— Ваня-а! — закричала Елена, вскакивая. Увидела зал ожидания, человека в полушубке — он еще держал в руках телеграмму. «Минуты не прошло», — подумала Елена. Сказала, удивляясь:
— Тихо. — Извиняясь, добавила: — А мне почудилось — поезд…
Человек в полушубке не торопясь аккуратно сложил бумаги, вернул ей. С кряхтеньем вытащил откуда-то из-под полушубка часы на цепочке, глянул. С кряхтением долго запихивал обратно. Сняв шапку, почесал затылок. Достал из-за пояса трубку, выбивая, постучал ею о край сиденья. На Елену он не смотрел.
— Что, что случилось? Прошел? Неужто прошел? — испугалась Елена.
— А он кто у тебя, муж-то?
— Командир. Старший лейтенант. Начальник эшелона он. Танки на фронт гонит.