Все всегда заканчивалось быстро.
Рик начинал глубоко дышать, ноги его дрожали, и он довел себя сам, поставив ногу на запястье Айрис и закончив ей на лицо. Щеку забрызгало вязким, густым и липким.
— Хорошая девочка, — Рик пальцем вытер капельку липкого со щеки и поднес его к губам Айрис. — А теперь соси. Соси палец.
Айрис не хотела этого, но стало страшно сопротивляться. Она послушно обхватила палец губами, почувствовав на языке солоноватый привкус семени. К горлу подступил рвотный ком, но она сдержала его, зная, что Рик этого не любил. Вырви ее, он бы еще сильнее издевался над ней. Ей больше не хотелось боли.
— Ты сегодня большой молодец, — сказал Рик, застегивая ширинку. — И тебя ждет праздничный подарок.
Он отошел к столу, нескладно напевая какой-то жуткий, ломанный мотив, какой психопат бы напевал прежде, чем расправиться с жертвой. Айрис услышала рассыпчатый стекольный звон, как если бы осколки стекол смели в тарелку. Рик вернулся, с тарелкой осколков битой кружки в одной руке, и со столовой ложкой в другой.
— Кушать подано! — сообщил Рик с безумной улыбкой, и стукнул ложкой о край тарелки. — Это твой праздничный ужин! Знаешь, как вкусно? Ты же любишь папочку и съешь это? Только не глотай. А то умрешь, и папочка больше не сможет тебя любить. Ну-ка, — Рик зачерпнул ложкой несколько осколков, и поднес их к лицу Айрис. — Открывай ротик.
Айрис испуганно расширила заплаканные глаза, в ее дрожащих зрачках отражались острые осколки. Она с ужасом вообразила, как жевала осколки, как рот наполнился кровью, как острые грани изрезали ей небо и десна, как мелкие осколки забились между зубов, и как содрало зубную эмаль. Ладони ее вспотели, сердце заколотилось в груди с утроенным усилием, и Айрис снова хотела позвать на помощь.
Но не смогла.
Ее мир рухнул до ложки, наполненной осколками. Она испугалась настолько, что слова выговорить не могла. Ее подвергали разным истязаниям, но это показалось ей самым страшным и самым болезненным.
— Открой свой поганый рот! — приказал Рик, но Айрис намертво стиснула зубы. Она хотела подчиниться, но инстинкт самосохранения ей не позволял. Тогда Рик свирепо засопел ноздрями, и выбросил ложку, силой открыл Айрис рот, и собрался высыпать в него осколки. — Непослушная сука! Все приходится делать за тебя!
С грохотом входная дверь распахнулась, и от неожиданности Рик резко развернулся, выронив тарелку. Со звоном битое стекло рассыпалось по полу.
— Папа, осторожнее! — послышался крик Алекса, и Айрис невольно улыбнулась, от радости заплакав навзрыд. Он все-таки ее услышал. Видимо, проходил мимо, и услышал ее, когда она крикнула. Айрис жила в такой глуши, что единственным гостем был Алекс. Прохожих в этом месте практически не бывало, соседние дома давно забросили, так что на помощь соседей можно не рассчитывать. — У него в руке что-то!