Л ю б а ш а. Ой, страшно!
Н и к и т а. Не бойся… Любаша.
В а с и л е к. А дальше что было, дедушка?
Д е д. Ринулся в свет широкий Железное сердце, словно ворон хищный. Не знает сердце его жалости, рука — пощады… Вот это зло, внуки…
В а с и л е к. И ничто его не возьмет?
Д е д. Послушай до конца. Далеко-далеко, за горами, в пещере хрустальной, висит на цепях золотых меч. Меч не простой, богатырский, и прозвание ему Светояр. Темен он с виду, но в бою, словно молния, сверкает и разит без промаха. Тяжела к нему дорогу, еще тяжелее меч в руки взять, но уж зато если найдется человек, что все испытания пройдет и меч достанет, — непобедимым будет!
В а с и л е к. И Железное сердце не устоит?
Д е д. Не устоит… Счастье добудет тот человек не только себе, но и всему своему народу.
Н и к и т а. Укажи мне дорогу, дед, к мечу богатырскому!
Д е д. Другого слова от тебя не ждал, молодец! Добудешь меч — тут и свадьбу сыграем.
Л ю б а ш а. Нет, нет… Зачем Никиту от меня отсылаешь, дедушка?
Д е д. Жизнь не часом мерится, внучка… (Свистит.)
В ответ слышно ржание коня.
Садись на коня, молодец… Конь дорогу знает.
Н и к и т а (обнимает Любашу). Пусть горы между нами лягут, клянусь, меч богатырский добуду, чтобы счастье наше сберечь, моя Любаша!
Л ю б а ш а. Беды грозят тебе, опасности, сердцем чую…
В а с и л е к. И я поеду. Ладно, Никита? Пустишь меня, дед?
Н и к и т а. Не торопись, будет и для тебя время, а пока береги сестру, Василек… (Прощается с Любашей.) Не убивайся, родная, свидимся!.. (Прощается с дедом.)
Слышно ржание коня.
(Оборотясь ко всем.) В день праздника нашего летнего буду назад с мечом Светояром, ожидайте! (Уходит.)
За сценой ржание коня, голос Никиты: «В путь, белоногий, в путь!» — и удаляющаяся песня:
Что мне камни самоцветные,
Изумруд и бирюза,
Если светят ярче солнышка
Моей ясочки глаза.
Не звените, гусли звонкие,
Ты замолкни, соловей,
Всех звончее голос Любушки,
Зорьки утренней моей.
Не томись, моя любимая,
Не тоскуй ты ни о чем,
Ожидай, приеду к празднику
С богатырским я мечом.
Все смотрят вслед, слушают.
З а н а в е с
Крестьянская хата. В небольшие окна врывается яркое солнце, освещая д е д а, стоящего посреди хаты. Подняв лицо, сложив руки, он шевелит губами, видимо произнося слова молитвы. Он в чистой белой рубахе, в белых портах, лапти его повязаны новыми пеньковыми оборками. Пушистые седые волосы, пронизанные солнечным светом, кажутся сиянием вокруг его головы. Нехитрая утварь хаты в лучах солнца преображается в бесценные сокровища. Горит изумрудная полива на пузатых боках горшков, выстроившихся на полках. Словно брильянтовые, искрятся грани стеклянных штофов. На новой квашне из сосновой клепки оранжевая капля смолы сверкает, как топаз. В глубине хаты почетное место занимает сундук. Солнечные зайчики играют на его оковке. Около окна В а с и л е к. За стенами хаты слышны песни, веселый говор.