Отъезд из школы был назначен на сегодняшнее раннее утро, но ближе к ночи нас предупредили, что произошли изменения в расписании и заставили половину её, топать строевым шагом, по кругу. Вот же тоже удовольствие. Сейчас мы грузимся на повозки и едем в город абсолютно не выспавшимися, с надеждой на то, что удастся немного покемарить по дороге.
Тридцать телег одновременно, под предводительством трёх экипажей, зрелище которое каждый день не увидишь, так что поспать нам во время передвижения тоже не довелось. Жители многочисленных населённых пунктов, пока мы добирались до столицы, не позволили нам вести себя неподобающим образом, они то и дело кричали нам ура или просто хлопали в ладоши, когда мы проезжали мимо. Поспишь под такие аккомпанементы, как же. А когда въехали в город, то внимания к нам было ещё больше и стало совсем не до сна.
О том, что мы едем к царскому дворцу и будем там маршировать, перед братом царя, нас предупредили только за час. Сделали это, наверное, потому, что не хотели перенапрягать, лишний раз, нервную систему добровольцев. Увидеть пускай и брата царя, не каждому в жизни удаётся, так что многие из тех, кто ехал по соседству, действительно стали очень волноваться по этому поводу. Мне же было безразлично, сам царь там на площади будет стоять или его брат, маршировать ни перед тем, ни перед другим не хотелось совсем. Конечно, если требуется сделаю всё, как надо и других делать это заставлю хорошо, но вот радости от этого испытывать не буду, даже толком не знаю, почему.
Площадь, к которой мы шли пешком, была заполнена до отказа. Жители города, пришедшие на представление, не жалели осенних цветов, своих улыбок, а некоторые девушки, то и дело подбегающие к нашей колонне, и своих жарких поцелуев. Неожиданный праздник заставил и меня немного занервничать, от такого количества внимания обычных людей. Представляю, что творится сейчас с моими товарищами, бывшими ворами и мелкими хулиганами, которые от такого количества народа, кричащего и махающего нам с обочины, могут просто запсиховать.
Когда вошли на саму площадь, прозвучала громкая команда прапорщика, идущего в голове нашей сотни:
— Держать строй! Чётче шаг!
Я тут же выбросил из головы все мысли, прижал винтовку к груди и зашагал по брусчатке так, как учили это делать. Кто стоял на деревянной трибуне, установленной неподалёку от стен дворца, сколько их там было всего, на это я не обращал внимания, оно было направлено на то, чтобы не сбиться с ритма и не выскочить, не дай бог, из шеренги. Поэтому, когда перешли на более спокойный шаг и идущие рядом люди стали в пол голоса обсуждать увиденное, мне и сказать то им было нечего. Зато, когда вышли на проспект, по которому мне так хотелось прогуляться в новенькой форме, уж тут то я не оплошал и глядел во все глаза, не боясь споткнуться или выскочить вперёд. Конечно, идти в строю, это не совсем то, о чём я мечтал, даже несмотря на то, что шёл в первой шеренге, как один из самых рослых, в нашей сотне. Но всё равно, удовольствие от того, что увидел на уличных тротуарах, в этот момент, получил несказанное. Девицы, смотревшие на меня в прошлый раз, как на приблудную собаку, по какому то недоразумению болтающуюся под ногами, сейчас так неистово стреляли по мне глазами и приветливо махали изящными ручками, что даже показалось, будто бы их взоры только на меня и направлены.