— Серёжа, ты дома? — услышал за спиной приглушённый голос, заставивший прекратить гипнотизировать давно не стиранные тряпки.
— Да — вздрогнув от неожиданности, ответил я и не сообразив, кого это принесло в такую рань, спросил: — Кто там?
— Это я, Лиза — также тихо прозвучал женский голос, до этого показавшийся незнакомым.
— Лизка, ты? На кухню топай, я здесь — предложил я соседке, с которой знаком всю свою жизнь.
Девушка старше меня всего на три года, да и не обижается она, когда называю её Лизкой, давно ли вместе в песочнице возились.
— Серёжа, мама умерла — выйдя из коридора, вылила на меня бледная женщина, тридцати лет от роду, ушат ледяной воды.
— Чья?! Тётя Валя?! — спросил я дрогнувшим голосом, где то в глубине надеясь на то, что получу утвердительный ответ, на последний вопрос.
Лиза только кивнула головой, наверняка, не в силах произнести ни слова. Я облегчённо выдохнул, слава богу с моей всё нормально. Но вспомнив, с какой нежностью ко мне относилась мать этой девушки, испуганно спросил:
— Когда?! Отчего?! Она же никогда не болела!
— Не знаю Серёжа, почему — сквозь слёзы сказала бледная, словно простыня, девушка. — Я зашла к ней, а у неё вся подушка в крови. Больше ничего не смогла сделать, убежала. Страшно мне.
— Так может она жива ещё! Ты чего же дура в скорую не звонишь?! — заорал я и вытащив из кармана телефон стал набирать номер неотложки.
Вызывать скорую прекратил, так и не набрав нужного номера. Пробовал уже дозвонится до родственников, преодолевая пролёт за пролётом в подъезде, не получилось, но ставить в известность Елизавету о нашем бедственном положении посчитал преждевременным. Девушке сейчас не до глобальных изменений, ей бы разобраться со своим горем, делающим остальные неприятности почти ничем.
В то время, как она, по моей просьбе, настойчиво будила бабулек, живущих по соседству, я уже находился у входа в квартиру, знакомую мне не хуже, чем собственная и собирался с силами, чтобы пройти дальше туда, где по словам Лизы лежала мёртвая тётя Валя. Уговаривать себя сделать десять шагов в нужном направлении долго не пришлось, стоило только вспомнить про убегающие секунды, способные в одно мгновение безжалостно оборвать жизнь любого из нас, как моя нога переступила порог этого гостеприимного дома, а затем и спальни, оказавшись в которой я решительно двинулся к затемнённому окну. Что либо разглядеть в этой комнате, при таком тусклом освещении, мне показалось абсолютно невозможным.
— И, как только Лизка определила, что с её мамой не всё ладно? Здесь же ни шиша не видно — подумалось мне, когда взгляд мой упал на лежащее на кровати, неподвижное тело хозяйки дома.