— Потому что любил? — Эдель обхватила себя за плечи, словно ей было холодно, хоть солнечные лучи, струившиеся сквозь занавески, наполняли комнату последним летним теплом. — Потому что… любил? — повторила чуть слышно, с трудом произнеся последнее слово.
И снова искренний ответ мог её ранить, а изворачиваться у Кристофера не было никакого желания.
— Ты бы стала мне хорошей женой, и я бы сделал всё, чтобы сделать тебя счастливой.
— Но ты меня не любил… — Девушка опустилась в кресло, плечи её поникли.
Эдель старалась держаться. Хотела смотреть в глаза тому, кто её так больно ранил, с высоко поднятой головой. Но не находила в себе сил даже поднять взгляда. Сидела, разрываясь между такими противоречивыми желаниями. Одно уже истерзало ей всю душу: Эдель мечтала броситься к Кристоферу, надеясь, что обнимет, скажет, что Ариас для него ничего не значит, что всё это фарс, глупая шутка, и они прямо сейчас отправятся в храм. Другое было таким же отчаянным, ослепляло, туманило разум — хотелось подскочить к нему, чтобы посильнее ударить.
Ни тот, ни другой порыв был недостоин леди, поэтому Эдель де Морвиль осталась на месте.
— Те часы, что ты мне подарила… Мне нужен адрес ювелирного магазина, в котором ты их купила.
Огорошенная столь внезапной сменой темы разговора (ещё минуту назад они говорили о чувствах, и вот он интересуется каким-то магазином!), леди де Морвиль всё же подняла на Грейстока взгляд.
— Я заказывала их у частного мастера, мистера Милса. Но если мне не изменяет память, он скончался несколько месяцев назад.
Кристофер мысленно выругался. Он надеялся, что разберётся со всем по-быстрому, но кто-то там, наверху, видимо, не спешил облегчать ему жизнь.
— И всё же мне будет нужен его адрес.
Эдель потерянно кивнула, как во сне назвала улицу и номер дома. А спустя мгновение вздрогнула, встрепенулась, словно внезапно очнулась.
Прошептала, чувствуя, как в груди замирает сердце:
— И что? Вот так просто и внезапно всё изменится? Ты теперь будешь с ней?
— А разве у меня есть выбор? — мрачно усмехнулся Кристофер.
— Только в этом причина? В том, что у тебя нет выбора? Ты колдун, а значит, не сможешь расторгнуть этот… этот ужасный союз! Скажи, в этом всё дело?
Это был один из многих вопросов, на которые у герцога пока что не было ответа.
Мужчина подхватил шляпу — чёрный цилиндр, который машинально прижал к груди, и с горечью в голосе проговорил:
— Есть вопросы, на которые я пока не могу ответить даже самому себе, Эдель. — Помолчав, негромко добавил: — Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.