Или это какой-нибудь ушлый журналист, который не знает, как ко мне подступиться, вот и изощряется? Монтруар тщательно охранялся, и за попытку проникнуть в поместье можно было схлопотать и пулю в мягкое или любое другое место. Хм… А если, чисто случайно, конечно же, перепутать Кристофера с грабителем?
Я тут же отмахнулась от глупой мысли. С радикальными мерами всё же стоило повременить, а вот что делать с назначившим мне свидание мистером Загадкой оставалось загадкой. Показать записку Грейстоку? Наверное, так и сделаю. Пусть отправляет своих людей в театр, и когда он ко мне подойдёт, его накроют. Так, кажется, выражаются герои детективных историй.
Пребывая в ещё более растрёпанных чувствах, чем прежде, всё-таки переоделась и отправилась заниматься сначала с Молнией, а потом и с Вендеттой. Потому что, если так пойдёт и дальше, ни к каким скачкам я их не подготовлю, и не получится из них никаких призёров. А это будет пострашнее свадьбы с Грейстоком.
Хотя нет, вру. Нет ничего страшнее жизни с Кристофером под одной крышей.
Но и в том, чтобы разочаровать своих покупателей, приятного тоже мало. Я готова была закрыть глаза на полоскание в прессе моего грязного белья. Пусть поласкают, если так нравится, любовников моих считают. Но если напишут, что Лорейн Ариас теряет форму, а её хальдорские чистокровные — второсортный товар… Вот это будет настоящий удар.
После которого я уже вряд ли оправлюсь.
А потому, закусив удила, до самого вечера занималась со своими красавицами. Перед тем как вернуться в дом, немного покаталась по окрестностям на Карме (Одли и Кэрролл меня традиционно сопровождали), после чего поднялась к себе и сразу отправилась в ванную. Мышцы гудели, и мне не терпелось расслабиться в горячей воде. В которую я погрузилась с блаженным стоном, чувствуя, как ароматная пена ласкает, щекочет кожу. Если бы ещё кто-нибудь помассировал мне плечи… Жаль, Купер остался в прошлом. Массажист из него был превосходный и любовник тоже ничего.
Воскресив себя для жизни, поднялась и потянулась за полотенцем. Пока лежала в горячей воде, чуть не уснула, наверное, потому голова соображала туго. И именно поэтому я не сразу различила тяжёлые шаги за дверью.
А уж когда та распахнулась:
— Каково хорда?..
Ярость полыхнула внутри с такой силой, что от мозгов остались одни угольки. Я в сердцах швырнула в Грейстока полотенцем и только потом поняла, что полотенце — это не ваза и даже не бокал, а я только что лишила себя какого-никакого прикрытия.
Вот правда, каково!
Впору было нырять обратно в воду и маскироваться пеной, но это было как-то по-детски. Правда, стоило заглянуть в опасно потемневшие глаза Грейстока, как вести себя не по-детски резко перехотелось.