— Выйди! — прошипела в лицо чудовища, когда оно (и чудовище, и лицо) оказалось в нескольких дюймах от моего укрытия.
Ну то есть ванны — какое из неё укрытие…
— А ты меня прогони, — окончательно обнаглел Кристофер.
Взял меня за руку и, не прерывая зрительного контакта, притянул к себе. Порывисто, резко, властно. Вот честное слово, дикий.
И наглый.
Обнажённая грудь коснулась грубой ткани жилета, и меня обожгло, как если бы на кожу плеснули кипятком.
— Кристофер, лучше не доводи…
Ладонь удерживавшего меня мужчины с талии переместилась на бёдра, да там и обосновалась, явно решив задержаться на моей заднице. Попыталась оттолкнуть этого телозахватчика, но с таким же успехом можно было пытаться подвинуть гору.
— Кристофер…
— Сейчас моя очередь, Лори. Доводить тебя. — Укус-поцелуй достался мочке уха, и меня снова обдало, на этот раз не кипятком, а самым настоящим огнём. — До ярости. Или до чего-нибудь другого. Куда более приятного. — Пальцы искусителя скользнули по внутренней стороне бедра, распаляя и дразня.
— Уверен, что получится? — с усмешкой прошептала ему в губы.
— Не узнаем, пока не попробуем. — Прикосновения Грейстока стали ещё более настойчивыми, и мне ничего не оставалось, как ответить на поцелуй, обжигающе горячий, в котором пьянящая сладость смешалась с горечью воспоминаний.
Потянулась к нему, раскрываясь, поддаваясь жадному напору. Превращаясь в крепость, покорённую захватчиком (а это уже не из детективов, а любовных романов). Не прерывая поцелуя, Кристофер подхватил меня под бёдра и легко поставил на пол. Дразнящей лаской коснулся груди, накрывая ладонью левое полукружие, сейчас особенно чувствительное, легонько надавливая, срывая с моих губ невольный стон удовольствия.
Забылся, увлёкся. Почувствовал себя победителем. У которого все мыслительные процессы переместились в далёкое от головы место. И я, скользнув языком по его губам в прощальной ласке (пусть он ещё даже не догадывался о том, что она прощальная), со всей силы, на какую только была способна, толкнула Грейстока в воду.
Прошипев что-то непонятное, но смутно напоминавшее ругательство, герцог поскользнулся на мокром полу. Равновесие не удержал (не в том он сейчас был состоянии, чтобы что-то там удерживать) и совсем неграциозно шлёпнулся в воду.
— Предлагаю оставить всё как есть, — сказала, победоносно улыбаясь. — Я довожу тебя, а не ты меня. До самого приятного. Для меня.
Отвернулась и услышала ударившее в спину рычание:
— Лор-р-рейн…
— Хорошего вам, герцог, купания.
Подхватив полотенце, быстро в него завернулась и вышла, лихорадочно вспоминая, куда положила волшебное колечко.