Я тут же отогнала от себя непрошенные воспоминания. Достала из сундука старый молитвенник и связку свечей, кадильных или как они там называются. Моя покойная родственница была весьма набожной особой, зажигала свечи каждый вечер и долго молилась, по несколько часов простаивая на коленях у кровати и имея все шансы угореть в спальне вместе с моим прапрадедом.
Не представляю, как он всё это терпел… И как это вытерпит Кристофер.
У нас ведь с ним так и не было брачной ночи. Та после посещения храма не считается, потому что я о ней не помню. Зато Грейсток запомнит эту. И даже если захочет забыть — не сумеет.
Ужин прошёл в таком молчании, какое бывает разве что в склепе или каком-нибудь подвале. Не то чтобы нам было не о чем поговорить… Я всё ещё не рассказала ему об анонимной записке, но первой начинать конструктивный диалог с Кристофером после той его выходки… Нет, что-то не тянет. Язык ни в какую не желал слушаться, и я решила его не насиловать. Себя то есть. Лучше поговорю с Одли и Кэрроллом завтра утром, а они пусть докладывают Кристоферу или кому угодно.
Сегодня миссис Флауэр, которой не поступило от меня никаких распоряжений относительно ужина, расстаралась на славу. Сомневаюсь, что ради Грейстока. Есть у неё один пунктик на мой счёт или, вернее, на счёт моей фигуры: она уверена, что я слишком стройная, и несколько лишних фунтов только пойдут мне на пользу. Вот и изгаляется, создавая такую вкуснятину, от которой просто нет сил отказаться.
Кристофер это тоже заметил:
— Твоя повариха — настоящее сокровище, — похвалил он Аву, расправляясь со вторым по счёту бифштексом (ну что за прорва?) и горкой запечённого сладкого картофеля.
— Моё сокровище, — мрачно уточнила я.
— Я понял, Лори, кого ты мне напоминаешь, — делая из бокала большой глоток, заявил хордомуж. — Скупого дракона. То огнём плюёшься, то трясёшься над своей собственностью: Монтруаром и слугами. Хотя… — прищурился, пристально глядя на меня, — со змеёй у тебя тоже имеется кое-что общее. Это я про яд.
— А ты знал, что есть змеи, которые душат жертву в своих объятиях? — невинно поинтересовалась я. — Особенно если той вздумается проникнуть к ним в спальню.
— Ну то ж питоны, а маленьких языкатых змеек бояться не стоит, — самоуверенно усмехнулся Грейсток. — К тому же я ничего не имею против… хм, некоторых вольностей на супружеском ложе.
Чтоб с тобой хорд на супружеском ложе устраивал всякие вольности.
Когда с десертом было покончено, я промокнула губы салфеткой и поднялась.
— Спокойной ночи, ваша светлость.
— Всё-таки удалось подобрать для меня другую спальню?