При этих словах Берен, набивавший трубку, нахмурился. Вулф наполнил стакан пивом одной рукой, так как другая была занята: он крепко сжимал подлокотник кресла.
Констанца улыбнулась мне:
— Я стараюсь не слушать их. Говорят о том, как убивают людей. — Она деликатно поморщилась.
— Кажется, вам пришлось довольно много улыбаться, — проворчал я. — По обстоятельствам.
Ее брови взлетели над темными фиолетовыми глазами.
— Каким обстоятельствам?
Я только помахал рукой. Берен наконец раскурил свою трубку и снова заговорил:
— Это все повлияло на мой желудок. Бедный Росси, видели вы его? Бедняга. Когда Дина Росси была маленькой девочкой, я много раз сажал ее на вот это колено. Она была спокойной, очень хитрой, но хорошей девочкой. Конечно, все убийцы были когда-то маленькими детьми, вот что удивительно. — Он попыхивал трубкой, и вскоре все помещение заполнилось дымом. — Кстати, вы знаете, что Вукчич едет этим же поездом?
— Нет.
Берен кивнул:
— Он прискакал в последнюю минуту. Я видел его: он мчался, будто лев, которого кусают блохи. Утром мы с ним не встретились: пришлось побывать в разных местах. Ваш человек, конечно, сказал вам, что я заходил сегодня около восьми вечера?
Вулф скорчил гримасу:
— Я был не одет.
— Так он мне и сказал. И я пришел снова. Мне было неудобно. Я всегда чувствую себя неудобно, когда я в долгу. Я хотел выяснить, сколько я вам должен, и заплатить. Там, в Канова-Спа, вы были гостем и не хотели говорить об этом, но теперь-то можно! Вы вытащили меня из скверной истории и, возможно, спасли мне жизнь, вы по просьбе моей дочери оказали мне профессиональную помощь. Это ставит меня в положение должника, и я хочу заплатить. Насколько я понимаю, ваши ставки довольно высоки. Сколько вы берете за день работы?
— А вы?
— Что? — Берен воззрился на него в изумлении. — Великий Боже, я не работаю поденно. Я художник, а не чистильщик картофеля.
— И я тоже. — Вулф поднял палец. — Послушайте, сэр. Допустим как предположение, что я спас вам жизнь. Если так, то я готов посчитать это жестом дружеской симпатии и не взять за это никакой платы. Примете вы такой жест?
— Нет. Я в долгу перед вами. Моя дочь обратилась к вам. Нельзя было ожидать, что я, Жером Берен, приму такую милость.
— Хорошо… — вздохнул Вулф. — Если не хотите принять это как дружеский жест, воля ваша. В таком случае единственное, что я могу сделать, — это представить вам счет. Все очень просто. Если можно как-нибудь оценить профессиональные услуги, которые я вам оказал, то цена должна быть высокой, так как услуги были исключительные. Итак… раз уж вы настаиваете… вы должны мне рецепт колбасок минюи.