Вскоре возвратился полицейский с моим боссом. Толмен спросил у полицейского, кто еще остался.
— Вукшиш, или как его там, и Берен с дочерью. Они пытались прогнать ее спать, но она не пошла. Рвется сюда.
Толмен жевал губу. Я наблюдал за ним одним глазом, а другим смотрел, как Ниро Вулф устраивается в принесенном мной кресле.
— Отправьте их спать, — наконец проговорил Толмен. — Мы можем сделать перерыв до утра. Согласны, Петтигрю?
— Конечно.
Полицейский ушел. Толмен потер глаза, снова пожевал губу, затем откинулся на спинку стула и посмотрел на Вулфа. Тот выглядел совсем мирно, но его палец слегка постукивал по подлокотнику кресла, и я знал, какое пламя бушует у него в груди.
— Уже почти четыре, мистер Толмен, — произнес он, как бы делясь информацией.
— Спасибо, — сварливо ответил Толмен. — Мы долго вас не задержим. Я снова послал за вами, потому что выяснилась пара новых фактов.
Я обнаружил, что они оба — Толмен и шериф — не выпускают меня из поля зрения. Готов поклясться: они следят, чтобы я не подавал Вулфу никаких знаков. Я придал своему лицу сонное выражение, что было не слишком трудно.
— Думаю, что больше, — сказал Вулф. — Например, я полагаю, что миссис Ласцио поведала вам историю, которую рассказала мне вчера днем. Так ведь?
— Что за история?
— Не притворяйтесь, мистер Толмен. — Вулф перестал постукивать пальцем и направил его на прокурора. — Не надо играть со мной в прятки. Она просидела здесь с вами больше получаса. Я знал, что она расскажет, потому и не стал упоминать об этом. Я хотел, чтобы вы услышали прямо от нее.
— Откуда вы знали?
— Простое умозаключение. — Вулф говорил мягко и необидно. — В конце концов она действующее лицо этой трагедии, а я лишь сторонний наблюдатель.
— Действующее лицо? — нахмурился Толмен. — Вы имеете в виду, что она сама приложила руку? Вы раньше этого не говорили.
— Я и теперь этого не говорю. Я сказал только, что убит ее муж, а она если и не была предупреждена, то, по крайней мере, предчувствовала это. Вы знаете больше меня, вы задавали ей вопросы. Она, по-видимому, рассказала вам, что вчера днем в кухне ее муж обнаружил в сахарнице мышьяк, который предназначался ему, и что без ведома и согласия мужа она пришла просить меня защитить его, а я отказался.
— Почему вы отказались?
— По причине своей некомпетентности в таком деле. Как я объяснил ей, я не дегустатор пищи и не телохранитель. — Голос Вулфа слегка дрожал. Видно было, что он кипит. — Могу я дать совет, мистер Толмен? Не тратьте на меня свою энергию. Я не имею ни малейшего представления, кто убил мистера Ласцио и почему. Возможно, вы слышали обо мне. Если так, у вас могло создаться впечатление, что если я занимаюсь каким-то делом, то решаю запутанные задачи, чего не скажешь, глядя на меня. Но этим делом я не занимаюсь, оно меня совершенно не интересует. Я ничего об этом не знаю и могу дать вам не больше информации, чем какой-нибудь марсианин. Я трояким образом замешан в деле. Во-первых, так случилось, что я оказался здесь. Во-вторых, я обнаружил тело мистера Ласцио. Как я уже говорил вам, мне стало любопытно, не следит ли он тайком за тем, что происходит в столовой, и я заглянул за ширму. В-третьих, миссис Ласцио рассказала мне, что кто-то собирается отравить ее мужа, и попросила предотвратить это. Вот и все. Если в вашем расследовании есть для всего этого место, приобщите к делу. Примите, джентльмены, мои наилучшие пожелания.