— Кто это был? — строго спросил Вулф.
Она покачала головой:
— Не знаю.
— Нет, миссис Койн, не начинайте сначала. Вы видели его лицо.
— Я видела только краешек. Этого, конечно, хватило, чтобы заметить, что это негр.
Вулф моргнул, я тоже.
— Негр? — уточнил он. — Вы имеете в виду одного из служащих?
— Да. В униформе. Как все официанты.
— Это был один из официантов этого павильона?
— Нет, я уверена, что нет. Он был чернее, чем они, и… Нет, я совершенно уверена. Я никогда не видела его.
— Чернее, чем они, и еще что? Что вы собирались сказать?
— То, что это не мог быть ни один из здешних официантов, потому что он пришел снаружи и ушел тем же путем. Я сказала, что бежала через кусты. Я простояла там всего несколько секунд, как дверь отворилась, он вышел и обогнул дом. Конечно, из-за кустов мне было плохо видно, но я думаю, что это был именно он.
— Вы разглядели его униформу?
— Да, немного. Когда он открыл дверь, свет падал на него сзади. А потом стало темно.
— Он бежал?
— Нет. Шел.
Вулф нахмурился:
— А тот, что смотрел на него из буфетной, — он был в униформе или в кухонной куртке?
— Не знаю. Дверь была приоткрыта совсем немного. И я увидела только его глаза. Его я тоже не смогла бы узнать.
— А мистера Ласцио вы видели?
— Нет.
— Еще кого-нибудь?
— Нет. Все, что я видела, я вам рассказала. Полностью. Потом, позже, мистер Серван сказал нам, что мистера Ласцио убили, тогда я сразу поняла, что за шум слышала. Я слышала, как он упал, и видела человека, который убил его. Я поняла это. Но я боялась говорить, когда мне задавали вопросы, и… вообще. — Она подняла свои маленькие руки к груди и снова уронила их. — Конечно, мне было жаль, когда арестовали мистера Берена, я ведь знала, что он не виноват. Я собиралась подождать, пока не окажусь дома, в Сан-Франциско, а потом сказать мужу и, если он посоветует, написать сюда обо всем.
— А пока… — пожал плечами Вулф. — Вы кому-нибудь что-нибудь говорили?
— Никому.
— И не говорите. — Вулф выпрямился. — В сущности, миссис Койн, пока вы действовали в своих эгоистичных интересах, вы, должен признать, действовали мудро. За исключением того, что вы попросили мужа поцеловать вам палец в моем присутствии. Ваша тайна была в безопасности, а значит, вы тоже. Убийца, вероятно, знает, что его видели через дверь, но не знает, кто именно, так как дверь была открыта всего на несколько дюймов. Если бы он узнал, что это вы, даже Сан-Франциско оказался бы недостаточно далеко. В высшей степени полезно не делать ничего, что смогло бы натолкнуть его на эту мысль. Никому ничего не говорите. Если кто-нибудь полюбопытствует, почему вы задержались здесь гораздо дольше других, ответьте ему — или ей, — что ваша расовая принадлежность запрещает вам давать отпечатки пальцев и что мне пришлось терпеливо убеждать вас. Я сделаю все, чтобы полиция больше не допрашивала вас, а то могут возникнуть подозрения. А кстати…