МАССАЖИСТКА. Он бросил ее совсем по другой причине.
БУБЕНЦОВ. И когда мы гуляли по лесу, ты подвернула ногу. Там была заросшая травой траншея, и ты ее не заметила. Ты так плакала…
ЖЕНА. А ты слизывал мои слезы, и мне было невероятно хорошо… Я плакала так долго, как могла.
БУБЕНЦОВ. Я стал расшнуровывать твою кроссовку, чтобы посмотреть, что с ногой, но ты испугалась. Я стал говорить, что я – осторожно, а ты схватила меня за руки. Ты очень боялась боли…
ЖЕНА. Я боялась, что после длинной прогулки носок может пахнуть. Эти дешевые кроссовки совершенно не пропускали воздуха. И никаких дезодорантов для ног тогда еще не было. Я просто опустила носок ниже косточки, но даже так было видно, что нога распухла. И ты касался ее прохладными пальцами, и чувство боли смешивалось с чувством счастья.
БУБЕНЦОВ. Ты не могла ступить на ногу. И я взял тебя на руки, и понес к шоссе. Я немного боялся, потому что никогда еще не носил женщин на руках. Я не знал, как долго смогу тебя нести, знал только, что понесу и через «не могу».
ЖЕНА. Не помню, чтобы я была такой уж толстой.
МУЖ. Таких вещей, доложу я вам, не помнит ни одна женщина.
БУБЕНЦОВ. Ты была худой. Худой, но высокой, так что мне не было легко.
МАССАЖИСТКА. Даже худые люди бывают иногда очень тяжелыми. Это объясняется тем, что у них тяжелые кости. Кости вообще очень много весят.
БУБЕНЦОВ. Я нес тебя как свое сокровище. И чем тяжелей мне было, тем сильней я тебя любил, потому что настоящая любовь мечтает о жертве.
ЖЕНА. А я помню твое лицо, когда ты меня нес. На лбу – капли пота. И я чувствовала твое дыхание. Оно было прерывистым. И я в твоих руках. И это было как… Мне казалось, что ты мной обладаешь… Когда мы вышли к шоссе, то увидели у обочины валун. Огромный, поросший мхом. Ты расстелил на нем свою ветровку и посадил на нее меня. А сам стал ловить машину. И долго никто не останавливался.
МАССАЖИСТКА. Мой бывший муж никогда не останавливался. «На обочинах, – говорил, – стоят одни халявщики. Денег, – говорил, – не заплатят, только сиденья перепачкают, козлы».
На авансцену выходит СПОРТСМЕН. Задумчиво изучает адрес на листке. Смотрит по сторонам и в зрительный зал. Уходит.
БУБЕНЦОВ. Когда в ту ночь я заметил на шоссе человека, попытался затормозить. Моя нога просто расплющила педаль. Мне казалось, что она дошла до асфальта. Этот человек повернул лицо ко мне. Оно было четко видно в свете фар. В нем не было страха – только удивление. В каждой руке он держал по целлофановому пакету. А я все еще жал на тормоз. И все не мог понять, что происходит.