Маленькая учительница заметила мое потерянное лицо и помахала рукой, мол, иди сюда.
– Шико, у нас не так много еды, чтобы делить ее на каждый дом, а потому женщины готовят на всех. Сейчас как раз обеденное время для сборщиков хвороста. Пойдем с нами.
Через несколько минут ватага детей вместе со мной вывалилась на небольшую площадь, где были установлены огромные котлы. В каждом из них легко можно было сварить целую корову.
Сейчас на огне, настоящем живом огне из настоящего дерева, стоял только один котел, его содержимое бурлило и кипело, вокруг разносился умопомрачительно вкусный запах. Казалось, что им одним можно наесться. Усталая и вспотевшая женщина стояла на деревянной подставке и размешивала варево. Первые детишки уже успели подскочить к ней с тарелками, и она аккуратно принялась раскладывать еду.
Я не смог определить, что это за блюдо и из чего оно. Создавалось ощущение, что в котел побросали разные куски мяса, все овощи и травы, что нашлись в кладовке, плеснули чуток воды, а потом долго-долго варили до состояния густого супа или полужидкой каши.
Пинь подсказала, что тарелку и ложку можно взять из общей кучи, и я, сглатывая слюну, дождался своей очереди и набросился на еду.
Это было вкусно! И хотя все ингредиенты полностью разварились и растеряли свой изначальный вкус, густая горячая масса мягко ложилась на язык и незаметно проскальзывала в желудок, обволакивая столь непривычной для меня сытостью.
А ведь если бы мы с мамой не держались так за домик в Сером районе, не пытались сохранить себя хотя бы на уровне местного отребья, то нас бы давно выкинули сюда. И маме не пришлось бы изо дня в день выжимать последние единицы Ки, чтобы ее не выкинули с работы. Она бы вместе с другими женщинами резала и чистила овощи, готовила еду для всех и чувствовала себя гораздо лучше. Ее вечно бледное изможденное лицо зарумянилось бы от жара костра, щеки округлились, а тонкая сухая фигурка окрепла и закалилась. Возможно, она начала бы перемигиваться с каким-нибудь поджарым охотником, он бы приносил ей цветы из дикого леса и рассказывал страшные байки, она охотно пугалась и смеялась вместе с ним.
А я бы ходил с ребятами на сбор хвороста и трав и каждый вечер хвалился достижениями, проходил бы новые тропы, хвастаясь очередным прорывом. Я не был бы бесполезным ребенком, способным жить только за счет своей мамы, я бы считался взрослым и вносил посильную лепту в жизнь района. И в четырнадцать лет я был бы не худющим недоразвитым мальчишкой, стесняющимся печати на плече, а крепким и загорелым подростком с упругими мышцами и уверенной улыбкой. Прямо как дети вокруг меня.