— Помню, — быстро закивала она. — Ну, покажи Косте, и я тебя так отметелю, сразу в три раза станешь сильнее, если выживешь.
В общем, потратил я ещё час, чтобы показать простой и бесполезный приём, придуманный на коленке. Бесполезный для любого, кроме таких, как Константин. Лицо у него немного просветлело, когда он понял принцип. Поблагодарив, он поспешил уйти, так как я едва не рычал на них. Зато Таисия пообещала к вечеру зарезервировать полигон и помочь мне в развитии.
Оставшись один, я закрыл глаза, сосредоточившись на том объёме силы, который накопил. Нужно оценить масштаб и расход, чтобы не оказаться перед турниром выжитым лимоном. Меня тогда самый задохлый клановый мастер с пары ударов вынесет.
— Кхм, кхм, — послышался рядом кашель.
Я открыл один глаз, глядя на Ольгу. Никитина успела переодеться в кимоно, скорее всего, шла с тренировки, или на оную. Стянула волосы сзади в два хвостика, смотрящие вниз.
— Что случилось? — с толикой обречённости спросил я.
— Баллы, — она протянула мне потёртую ручку и продолговатую синюю корочку. Внутри была таблица на десяток одинаковых листов.
«Примечание / Балл».
«Дежурство на территории / 2».
«Массовые мероприятия / 1».
«Помощь клубам / 1».
«Отчёт для начальства/ 3».
«Еженедельная успеваемость / 1».
И в таком духе перечислялось, что полезного она сделала для Института. Причём успеваемость оценивалась меньше всего. А вот помощь преподавателям награждалась чаще всего тремя баллами. Возле каждой оценки подпись. Иногда две-три подряд одинаковые, но чаще разные. Последние три строчки заставили меня улыбнуться.
«Неверная оценка ситуации в бою / — 5».
«Повернулась спиной к противнику / — 5».
«За красивые глаза / 10».
Едва сдерживая смех, расписался напротив каждой оценки и заполнил следующую.
«Честность и отвага / 50».
Ещё одна подпись, и я возвращаю ей корочку.
— Всё, не мешай мне заниматься.
— Что?! Зачем ты это сделал! — возмутилась она, глядя на записи, как будто я там гадость какую написал. — Убери, мне такого не надо!
— Будешь возмущаться, добавлю ещё сто баллов, за наглость.
— Ты!.. Ненавижу тебя! Ненавижу! — сердито посмотрела она на меня, надув губки. Убрав книжечку за отворот кимоно резко развернулась и пошла к выходу из зала, едва не кипя от гнева.
— Никитина, — позвал я.
— Что? — обернулась она, злобно глянув.
— Ты, когда сердишься — очень милая.
— Ненавижу! — повторила она, но уже не так сердито. Вышла, тихо прикрыла за собой дверь и судя по звуку, побежала по коридору.
— Может стоило ей тысячу баллов добавить, чтобы не приставали больше? — задумчиво протянул я, снова закрывая глаза.