– Судха, они наверняка захотят поговорить с людьми, которых не существует! И что тогда?
– Они в отпуске. Или в поле. Продержимся.
– И как долго? И что потом?
– Идите спать, Форсуассон, и прекратите дергаться.
– Дьявольщина! Это у меня дома три дня отираются два Имперских Аудитора! – Оборвав себя, он сделал глубокий вдох. Судха сочувствующе дернул плечом. Тьен заговорил снова, но уже гораздо спокойней: – И еще одно. Мне нужен аванс. Мне необходимо еще двадцать тысяч марок. И немедленно.
– Немедленно? Ну да, конечно, когда вокруг бродит СБ. Вы заговариваетесь, Форсуассон.
– Я должен получить это деньги, черт подери! Или…
– Или что? Вы пойдете в СБ и сдадитесь? Послушайте, Тьен. – Судха провел рукой по волосам. – Лгите им сейчас. Держите рот на замке. Будьте с этими симпатичными ребятками из Имперской безопасности сахаром медовичем, притащите их ко мне, и мы с ними разберемся. Давайте волноваться последовательно, ладно?
– Судха, я знаю, что вы можете добыть двадцать тысяч. В ваш карман ежемесячно перетекает из бюджета департамента как минимум пятьдесят тысяч марок за счет одних лишь «мертвых душ», и одному Богу известно, сколько еще, – хотя уверен, что ваша милашка бухгалтерша тоже это знает. Что, если они допросят ее с суперпентоталом?
Катриона шагнула еще дальше назад, босые ноги тихо ступали по полу. О Господи! Что Тьен наделал? Ответ прост. Как минимум злоупотребление служебным положением и взяточничество, причем в особо крупных размерах. И как долго это тянется?
Приглушенные голоса на кухне обменялись еще парой коротких фраз, и голубое мерцание экрана погасло. Теперь в коридор падал лишь свет фонарей из парка. Катриона с колотящимся сердцем скользнула в ванную и закрыла дверь. Быстро подлетев к зеркалу, она, дрожа, уставилась на свое отражение. Через пару минут кровать скрипнула. Тьен улегся обратно.
Она просидела в ванной довольно долго, но, когда наконец выползла, он еще не спал.
– М-м? – промычал Тьен, когда она снова заползла под одеяло.
– Не очень хорошо себя чувствую, – пробормотала она. Что полностью соответствовало истине.
– Бедная Кэт. Съела что-нибудь не то?
– Не знаю. – Она отодвинулась от него. Изображать боль в желудке не было необходимости. Он действительно болел.
– Прими что-нибудь, а? Если ты будешь колобродить всю ночь, мы оба не выспимся.
– Посмотрим. – Я должна знать. Через некоторое время она спросила: – Ты сегодня что-нибудь предпринял насчет поездки?
– Нет. Был слишком занят.
Но тем не менее нашел время перевести ее накопления на свой новый счет, как она успела заметить.