Директору вскоре надо было куда-то там выезжать, и потому он отстал-таки от Вероники. День пошел своим чередом. Среди покупателей в основном были женщины, поэтому Веронику не отвлекало чрезмерное мужское внимание. Однако появился другой повод для беспокойства. Всегда такие милые коллеги теперь отчего-то смотрели на нее исподлобья.
После обеда Виталик вдруг сам позвонил и страстно попросил о встрече. Что это с ним такое случилось?
Вообще-то на работе запрещалось пользоваться телефоном, но Вероника в отместку сослуживицам разговаривала с Виталиком не таясь и достаточно громко, чтобы все слышали. То и дело она изображала смех и договорилась о свидании на завтра, как раз перед выходными.
Худо-бедно рабочий день подошел к концу, и Вероника отправилась домой, ежась под острыми мужскими взглядами.
Дома ее ждало форменное безобразие в лице Альфонсо. Тот принарядился в потрепанный костюм, запасся бутылкой шампанского, пучком странных фиолетовых цветов и караулил у порога. Что же за день такой выдался?!
– Тебе чего? – грубо спросила Вероника.
– Я хотел предложить рандеву, – откашлявшись, сообщил Альфонсо.
– А чего по-французски? Ты же испанец.
– По-испански ты не поймешь, – сказал Альфонсо и протянул цветы. – Это тебе.
– Спасибо, не надо, – сухо ответила Вероника и направилась к своей комнате.
– Ты постой! – преградил ей дорогу Альфонсо. – Я тебя уже простил за то, что ты меня молотком тюкнула. Я зла не держу и в полицию даже писать не стал.
Вероника грубо оттолкнула его и скрылась за дверью.
– Я понял, что люблю тебя! – говорил Альфонсо в замочную скважину. – Я для тебя забуду все старые привязанности. Если надо, я и пить брошу! Буду работать как проклятый и обеспечивать семью.
Вероника посчитала, что на этот бред лучше не отвечать.
– Ну что опять за энтропия в нашем коридоре? – послышался голос Ангелины Петровны. – Альфонсо! Зачем вы здесь развалились с бутылкой? Идите немедленно в свою комнату!
– А вот фигушки! – отвечал Альфонсо. – Хочу сидеть на полу – так и буду сидеть! Это общий коридор, и я на него тоже имею право.
Вероятно, Ангелина Петровна не нашла что возразить, и больше ее голоса Вероника не слышала. Однако она слышала кастильские песни, которые вдруг начал распевать Альфонсо. Надо сказать, что пел он уверенно и почти красиво. Вероника не знала испанского, но догадывалась, что песни эти о любви.
Через какое-то время под ее дверь начал пропихиваться странный фиолетовый пучок. Цветы застревали, но что-то настырно толкало их снаружи, сплющивало. Когда букет был полностью просунут, Вероника с досадой поглядела на разлохмаченные соцветия. Вот теперь и это убирать придется.