При очередном подкате Вероника отшила директора, и тот в отместку при полной поддержке коллектива принялся писать служебные записки, чтобы лишить ее премии, а в перерывах говорить, что готов все понять и простить. Глядя на его осунувшееся посеревшее лицо, Веронике почему-то хотелось смеяться.
Виталик снова исчез, и по выходным Вероника была предоставлена самой себе, что ее устраивало. Поскорее покончив с домашними делами, она отправлялась на улицу и слонялась по городу безо всякой цели до самого вечера. Вернее, кое-какая цель у нее все же была. Она собирала мужские взгляды: смущенные, вожделеющие, наглые, робкие, потаенные, призывающие, яростные, плохо скрываемые и не скрываемые никак. Всякий взгляд, и полвзгляда, и четверть взгляда шли в ее копилку и добавляли легкости. Вероника думала, что может запросто подойти к любому из этих мужиков, будь он хоть космонавт, хоть чемпион мира по шахматам, хоть голубой, и увести, заманить куда угодно. И, наверное, тут она была права. Но ей не хотелось никого уводить и заманивать. Ей достаточно было взглядов, чтобы чувствовать себя прелестно. Веронике хотелось бы всю жизнь только и делать, что вот так гулять по городу. Но в ее распоряжении имелись лишь выходные.
К вечеру Вероника шла домой, расчесывалась и спешила отдать собранные с гребня волосы Арсению Архиповичу, а потом они вместе на кухне пили чай и болтали о всяких пустяках. Вернее, болтала только Вероника, а Арсений Архипович лишь кивал и потирал себе бока. Многие считали Веронику молчуньей, но в последнее время в присутствии Арсения Архиповича ей хотелось говорить и говорить не умолкая. Временами от скачков напряжения мигала лампочка, из комнаты Ангелины Петровны раздавался странный треск и пахло паленой пластмассой. Вероника рассказывала Арсению Архиповичу все, что на ум придет, а как-то раз завела речь и о постылой работе.
– Раз там так плохо, для чего вы туда ходите? – осведомился Арсений Архипович.
– Надо на что-то жить, – беспомощно улыбнулась Вероника.
Арсений Архипович поднялся и косолапо, враскачку, заковылял к своей комнате. Вернулся он с пачкой купюр.
– Вот, возьмите. И можете не ходить на работу.
Вероника опешила, запротестовала.
– Я не просто так. Тут все честно, – уверил ее Арсений Архипович. – Вышивка волосами – древнее искусство. Много богатых людей готовы хорошо платить за мои работы. А ведь я делаю их из ваших волос. Такие волосы очень трудно найти. Так что это ваша законная доля. Берите и не сомневайтесь.
Вероника приняла деньги.
– Скоро я закончу следующую вышивку, и вы получите свою часть платы за нее, – продолжал Арсений Архипович. – На картину уже есть покупатель. Они в очереди ждут на полгода вперед. Так что дело надежное – можете не сомневаться. Я лишь попрошу вас не стричь волосы и по мере выпадения отдавать их мне. Это и будет ваша работа. Согласны?