Увечный приблизился, за его спиной мутным мороком маячила санитарка.
– Ну-ка, подойди, – поманил ее пальцем Солдат.
Девушка шмыгнула носом и приблизилась, затравленно глядя снизу вверх:
– Отлично. Анархист!
– Я!
– Дай-ка ей покрепче.
Санитарка распахнула рот в испуге, но крикнуть не успела. Тяжелый, как боек молота, кулак врезался ей под ухо. Девушка отлетела к стенке и сползла на пол, закатив глаза.
– Ну, эту ты точно убил, – хмыкнул Поп.
– Будешь много говорить – на тебе опробуем.
– Меня что бей, что не бей – только слышать чуть хуже стану. А тебе за такое святотатство Господь руку отсушит, помяни мое слово, под одеялом ее больше держать не будешь.
Анархист лишь довольно гоготнул в ответ, и эхо его смеха забилось во чреве коридора.
Человек на каталке с любопытством изучал их компанию, держась единственной рукой за ручку двери для равновесия. Солдат шагнул к нему и опустился на одно колено.
– Привет, Пашка, – сказал он.
Глаза увечного распахнулись чуть шире, поползли в стороны восковые губы, обнажая редкие гнилые зубы.
– Земляк? – в тонком и прозрачном голосе послышалось легкое удивление. – Ты?
Солдат кивнул. Улыбка Липатова сделалась еще шире, отчего стала похожа на оскал рыбы-зубатки.
– Земляк! Сколько лет! Дай обниму! – Он подался вперед, чуть не завалившись на Солдата, но тот бережно подхватил Липатова и прижал к себе. – Дружище! Живой! Живой! Дай посмотрю на тебя! Эвон какое тебе лицо сделали, куда краше старого!
Поп озадаченно почесал бороду. Он впервые видел, чтобы кто-то испытывал радость при виде Солдата. И уж тем более чтобы кто-то ее при нем показывал.
– Пашка, – Солдат мягко отстранился от товарища, – мы по делу. И надо его делать быстро. Понимаешь? Потом сможем поговорить обо всем.
Липатов кивнул:
– Дело ваше нелегкое будет, если мы об одном и том же думаем.
Солдат мягко взял его пальцами за подбородок и задрал вверх. На грязной коже виднелись закоростевшие ранки. Следы укусов.
– Она всех пьет, – тихо сказал Липатов. – По очереди. В подвале тварь сидит. Тут подвал – натуральные катакомбы. Там и устроилась. А нас к ней, – он кивнул на санитарку, – эти сволочи таскают. Их тоже пьет. Круговая порука получается. Меня неделю не трогают уже, желтуху подозревают. Держат в лазарете.
– Знаешь, где в подвале? – спросил Анархист.
– Знаю, еще как. Дорогу без глаз найду.
– Рассказывай тогда.
– Не, – покачал головой Липатов. – Так заплутаете. Надо показывать. Я с вами, прямо к ней подвести смогу.
Поп сморкнулся на пол и шагнул поближе к увечному.
– Смотри мне, – дыхнул он перегаром в лицо Липатову. – Обманешь – не посмотрю, что Господь таких убогих любит…