Войдя в комнату, он обнаружил, что в ней никого нет. Затем неожиданно появилась мисс Моффат и поглядела на него с удивлением, которое можно было объяснить только тем, что он был здесь редким гостем.
– Как поживаете, мисс Моффат? – спросил он, а потом, зная, что ей надо объяснять даже то, что совершенно очевидно, прибавил: – Я пришел к отцу.
– Ну конечно, – произнесла она тем шутливо-снисходительным тоном, каким всегда говорила с ним еще с тех пор, как в первый раз увидела его на Хенли-драйв в колясочке. – Но только вашего отца здесь нет.
– А когда он будет?
– Не могу сказать. Он уехал в Лондон.
– В Лондон?
– Вот именно. А зачем, не знаю. Уехал вчера вечером совершенно неожиданно, оставил только записку, что у него там неотложное дело. Наверное, в связи с этой экономической конференцией. – Помолчав, она добавила: – Долго он там не задержится, ведь завтра у вашей матери прием.
Вероятно, он чем-то обнаружил, как сильно расстроило его это непредвиденное обстоятельство, потому что она продолжала всматриваться в него все внимательнее и пристальнее.
– Где ваше пальто? Ну до чего же беззаботен этот малый! Даже зонтика не захватил. Разве вы не заметили, что идет проливной дождь? Вы и так уже насквозь промокли. А волосы… Ну-ка, дайте я приведу вас в порядок.
Пока он стоял, словно пригвожденный к месту, и раздумывал, что же ему делать дальше, она застегнула верхнюю пуговицу его рубашки, смахнула дождевые капли с пиджака и начала приглаживать его волосы.
– Ну вот… так гораздо лучше. Я только что вскипятила чай. Выпейте чашечку. Вчера я угощала вашу жену. Очень милая женщина. Ну, Дэвид, идемте ко мне.
– Нет… нет. – Он заставил себя очнуться. – К сожалению, не могу… благодарю вас. Мне надо идти.
– Постойте, Дэвид… погодите минутку…
Он не останется. Не может остаться. Дэвид повернулся и бросился вниз по лестнице с такой стремительностью, что с разгона перебежал мостовую перед проезжавшим мимо автомобилем. Даже не заметив этого, он пошел дальше, твердо уверенный, что неожиданный и необъяснимый отъезд отца как-то связан с мучительной, страшной тайной, которую он никак не мог отгадать и которая, словно нефтяная пленка, появляющаяся иногда на слидонском взморье, незаметно оскверняла все и вся. Он с трудом взял себя в руки. Что же делать дальше? Отправиться на Хенли-драйв? Но искать совета или объяснения у матери бесполезно. Однако он не может вернуться в Слидон ни с чем, чтобы снова час за часом размышлять в тягостном одиночестве. Есть еще выход. И хотя он знал, как невыносимо труден для него такой шаг, он не колебался – рано или поздно этого все равно не избежать.