– Спокойнее, – произнес Леонард.
Однако сам он отнюдь не был спокоен. Нервы его напряглись до предела. Эта история зашла так далеко, что они просто не могли себе позволить потерпеть поражение – его больше уже не заботили ни Сомервилл, ни «Утренняя газета», он знал только, что либо выйдет победителем, либо никогда уже не сможет себя уважать. Они пошли с последнего козыря, карты брошены на стол – все должно закончиться так, как он задумал. И никак иначе!
Оба сидели, прислушиваясь, не позвонит ли телефон. Най взял очередную сигарету – весь день он курил не переставая. Смит нарушил молчание:
– Как по-твоему, Лео, что будет?
– Да заткнись ты, ради бога! – рявкнул Най. – Мы уже столько раз все это обсуждали. Говори о чем-нибудь другом. О погоде… о женщинах… о цыганах-скрипачах… о своем любимом слабительном…
Они помолчали.
– Много успел сделать в Тайнкасле? – спросил Смит смиренно.
– Чертовски много! Обошел все места, где можно получить рекламу, сея добрые семена, повидал Спенсера с бумажной фабрики, заходил в «Эхо» и поговорил с Гаррисоном. Он у них младший редактор, а я с ним знаком по «Воскресным новостям». Каждому я говорил, что все наконец улаживается и мы надеемся прийти с Пейджем к дружескому соглашению. Я держался той версии, что он чуть было не взял над нами верх, но теперь по состоянию здоровья собирается уйти на покой. Можешь мне поверить – я как следует попотел, стремясь внушить им это, но иначе нельзя. Стоит возникнуть хоть каким-нибудь подозрениям о нажиме на Пейджа – и это очень повредит нам, когда мы возьмем газету в свои руки. – Он яростно затянулся. – Вот чем занимался я. А ты?
Смит достал носовой платок и вытер лоб.
– Ну, я весь день висел на телефоне… как уже и говорил. А в промежутках между разговорами… написал Минни длинное письмо с просьбой приехать ко мне сюда. Я отошлю его, если все закончится благополучно. – Вероятно, он заметил насмешливую улыбку Ная, потому что, уныло покачав головой, добавил: – Это вовсе не смешно. Я не умею сходиться с женщинами, как ты. В этом отношении ты ведешь себя просто возмутительно. Ни за что не поверю, что ты весь день в Тайнкасле занимался делами. А я… я страдаю…
Прежде чем он успел что-нибудь прибавить, внезапно зазвонил телефон. Оба вскочили. Первым трубку схватил Най.
– Алло… алло. Да, Най слушает… соединяйте.
Чалонер говорил коротко и ясно. Най посмотрел на Смита, только когда положил трубку. Не менее минуты он молчал с непроницаемым видом, чтобы Смит хорошенько помучился, и только после этого сказал:
– Пейдж возвращается с ночным экспрессом. Он подпишет завтра… как только вернется.