– Я очень сочувствую, – сказал Джонатан. – Насчет этого малыша.
– Спасибо, – ответила Рене.
«Интересно, – подумала она, – что он обо мне думает. Женщина, пускающая слюни над младенцами?» Может быть, стоит рассказать ему, как она однажды была с отцом на рыбалке на Лонг-Айленде. Он тогда арендовал катер, большую лодку, но взял с собой только Рене. Она помнила, как он сказал: «Только мы с тобой, детка», – таким странным, скрипучим голосом, он явно изображал кого-то, хотя она и не знала, кого именно. Тогда Рене растерялась, не понимая, может быть, папа ждет от нее какого-то специального ответа. Ей не хотелось его разочаровывать, особенно в такой выдающийся день, так что она забралась в лодку и сосредоточенно начала нанизывать червей на крючки. Она сидела на солнышке с папой, и он взял с собой бутерброды с салями, ее любимые, и банки колы, и держала в руках удочку, пока они не заныли, и ей хотелось, чтобы этот день не кончался. Ей было тогда девять, может быть, десять.
– А когда прояснится с ребенком? – спросил Джонатан. – Я имею в виду долгосрочные проявления?
– Ну, возможно, что прямо завтра, – ответила Рене. – Или спустя несколько лет. Мы не знаем, как и когда могут проявиться такие родовые травмы.
Она снова подумала об отце, и том дне на рыбалке, и чертовых червях на крючке, и банке сладкой колы, и о брате Джо. «Я могу бросить, Рене. Не волнуйся», – сказал он ей. Почему люди не думают о той ответственности, которая появляется у тебя, если тебя кто-то любит? Это так ее злило. Как просто было этим мужчине и женщине сохранить своего ребенка в безопасности. Как просто было бы Джо перестать делать то, что он делал. Его зависимость не была необратимой, отчаянной. Просто дурацкие вседозволенность и распущенность. Он мог ловить кайф, когда и как он хотел, и он это делал. «Это так приятно, – говорил ей Джо, – как возбуждение, как секс, почти так же, как влюбленность».
– Вы быстро ходите, – вдруг сказал Джонатан. – Я едва за вами поспеваю.
Рене остановилась.
– Что вы сказали?
– Вы очень быстро ходите.
– Откуда вы… – Рене огляделась вокруг.
Прямо напротив нее, на той стороне улицы, стоял Джонатан Франк, прижимающий к уху телефон. Он помахал ей здоровой рукой.
Движение на улице было интенсивным, и как раз в этот момент между ними проехал белый фургон, заслонив Джонатана, но он проехал, а тот остался на месте. Все еще махая ей рукой. Рене подождала зеленого света светофора и перешла через улицу.