Катины мысли потекли совершенно в ином направлении: «Бедная Поля… Какая нелепая смерть! Зачем, за что? Не понимаю. Но я тоже к ее смерти руку приложила. Я виновата. Господи, прости меня! Не наказывай! Не отнимай у меня моего сына…»
Перед Катиными глазами проплыло лицо Алексея. Но на этот раз сердце не отозвалось.
«Я буду хорошей… — горячо, как в детстве, обещала Катя в своей молитве. — Нельзя поддаваться гордости, алчности, похоти, гневу, зависти, лени, унынию… Еще чему? А, чревоугодию… Хотя с чревоугодием у меня все в порядке… — Она сбилась, вспоминая, какие еще есть смертные грехи. — В общем, я постараюсь не делать ничего такого, что причинит другим людям боль. Только, пожалуйста, господи, сделай так, чтобы с моим сыном все было хорошо!»
…На узкой улочке за церковью ярко светило солнце, когда Катя с бабой Лизой наконец вышли из церкви после службы. У бабы Лизы был вид человека, выполнившего чрезвычайно важную миссию.
Оглушительно чирикали воробьи, летая в кустах сирени, на которых уже набухли почки, летела пыль от сухого асфальта… Вся эта картина навевала покой и умиротворение.
— Как хорошо, да? — с улыбкой обратилась Катя к бабе Лизе. — И тепло, почти как летом…
— Нет, ветер еще холодный, — упрямо сказала старуха, поправляя на голове сбившийся платок. — А вот в шестьдесят четвертом, я помню, в середине апреля плюс двадцать пять было…
Поддерживая ее под локоть, Катя вела бабу Лизу домой.
«В самом деле, чего я боюсь? Прошло уже столько времени! Нелли с Германом перестали звонить мне… Наверное, их жажда мести давным-давно перегорела. Пора взять Мику домой», — решила Катя. И эта мысль наполнила ее необыкновенной радостью — она так соскучилась по сыну, так устала бояться…
А на другом конце города, в квартире со спущенными тяжелыми шторами, сидели в полутьме друг против друга Нелли и Герман.
— Неужели ты до сих пор продолжаешь к нему что-то чувствовать? — с отвращением спросил Герман у сестры.
Нелли в кружевном черном платке, который она теперь практически не снимала с головы, пожала плечами. Брат спрашивал ее об Алексее.
— Не знаю… Нет, я его не люблю, если ты об этом, — равнодушно ответила она. — Просто интересно было бы знать, где он сейчас.
— Где-где… У нее, где же еще! — с ненавистью произнес Герман.
После первого апреля Алексей так и не заходил больше домой. Правда, позвонил несколько раз, пытаясь узнать, как дела у Нелли, но, разумеется, она не стала с ним говорить.
— Да, у нее… — кивнула устало Нелли. — Ты прав.
Она попыталась представить, что сейчас делают Алексей и та женщина. Наверное, в этот солнечный воскресный день они проводят время вместе. Смеются, говорят друг другу нежности. «Как я рада, что ты стал наконец-то моим!» — с восторгом произносит