Но утром все уже было по-другому.
Надо было решать, с кем оставить Мику.
Как сообщил Ганин, Нелли с Германом задержали, и, по сути, теперь мальчику больше ничто не угрожало. То есть Катя вполне могла забрать сына с собой. Но Мика решительно хотел остаться с отцом. Ему здесь было так интересно!
— Ма, может, ты останешься с нами? — умоляюще воскликнул он, а потом повернулся к Ганину: — Па, пусть она останется! Будем жить все вместе… И тогда никаких проблем не будет!
— Не говори чепухи! — испугалась Катя.
— Ма, но почему? Это же так просто…
— А Рита? — напомнила Катя. — Ты думаешь, ей понравится, что в доме поселилась какая-то незнакомая женщина? Да и я не хочу оставаться тут! Мика, мальчик, мы с папой очень любим тебя, но… — она замолчала.
— Но вы не любите друг друга, — мрачно закончил за нее сын. — Я понял.
— Я буду навещать тебя, — сказала Катя. — Ты ведь позволишь мне это делать, Ганин?
— Ну конечно! — со злостью произнес он. — Ты, Катя, опять из меня делаешь какого-то фашиста… Все будет, как ты хочешь! Еще бы я не позволил матери видеться с родным сыном… Я не ты, я не стану прятать от тебя ребенка, как ты это делала одиннадцать лет!
— Не надо! — нетерпеливо взмолился Мика, закрывая уши ладонями. — Пожалуйста, не ругайтесь!
— Все-все-все… — поднял руки Ганин. — Я молчу.
— Если тебе надоест тут, возвращайся ко мне, — Катя обняла сына.
— Хорошо, — серьезно ответил тот.
…Ганин вызвал Кате такси, а потом вышел ее проводить.
— Ганин, голубчик, ты уж, пожалуйста, следи, чтобы ребенок не забывал про уроки! — строго сказала Катя.
— Конечно… — кивнул он.
Лицо у него было бледным, утомленным, измученным и одновременно счастливым.
Подъехало такси.
— Да, как-нибудь выбери время, забеги ко мне и возьми Микины вещи, — спохватилась Катя. — Ему могут пригодиться… Я буду звонить.
— Разумеется…
Он вдруг обнял ее, прижал ее голову к своей груди.
— Ганин, не надо…
— Ты хорошая, — с нежностью произнес он.
— И ты! — не выдержала, подняла она к нему лицо. — Ты тоже очень, очень хороший! Я была не права. Ты замечательный человек. И ты прекрасный отец. Именно поэтому наш мальчик должен жить с тобой…
Она махнула рукой и села в такси.
Слезы буквально душили ее — но она каким-то невероятным усилием сдержала их. И, лишь оказавшись дома, она позволила себе расплакаться.
У нее было такое чувство, будто она потеряла своего сына навсегда. Она жертвовала собой — для того, чтобы ее мальчику было лучше.
«Я никудышная мать, — сказала она себе. — Из-за меня он чуть не погиб. Да, именно из-за меня! И еще Мике со мной скучно. Ну о чем я могу с ним поговорить, на какую интересную для него тему?.. С Ганиным ему лучше. Мике нужен отец».