«Похож, но… Это может быть просто совпадение!» — сказал себе Ганин. Он смотрел на Мику — до тех пор, пока тот не зашевелился.
— Это вы? — сонно пробормотал мальчик, чуть-чуть приоткрыв один глаз. — Который час?
— Десять минут седьмого. Но ты спи — еще рано. Я просто пришел посмотреть, как ты тут, — поспешно объяснил Ганин.
— Все нормально, — с досадой произнес тот. — Я забыл, как вас по отчеству…
— Кириллович. Я — Григорий Кирилович.
— А, ну да…
Ганин на цыпочках зашагал к выходу.
Но Мика уже окончательно проснулся.
— Григорий Кириллович!
— Что?
Ганин обернулся: два прозрачных, светло-серых — как небо за окном! — глаза в упор смотрели на него.
— Интересно, я к вам надолго?
— Не знаю, — честно ответил Ганин. — А что, тебе уже тут разонравилось?
— Да как сказать… — вздохнул Мика и потянулся к своим джинсам, висевшим на спинке кровати. Быстро оделся. — Дома лучше.
И он принялся заправлять постель.
«Правда, очень самостоятельный!» — удивленно подумал Ганин, не имевший никакого представления о детях. Спросил:
— Есть хочешь?
— В общем, можно перекусить…
— Иди за мной… Только тихо — Рита еще спит.
На кухне Ганин принялся хозяйничать — налил воду в электрический чайник, потом замер в раздумье перед распахнутым холодильником.
— У вас красиво, — сказал Мика. — Я еще вчера заметил. Прибамбасов столько… А это что? Отсюда лед сыплется? — указал он на наружную панель холодильника.
— Да.
— А тут что? Барная стойка? Круто! Нет, яичницу я не буду, — поспешно предостерег Мика хозяина квартиры. — И колбасу тоже не буду. Хлопья у вас есть? Ну, или эти, мю-у-усли…
— Я не знаю, — пожал плечами Ганин. — Тут в основном Рита хозяйничает… А я дома обедаю редко.
Мика бесцеремонно открыл несколько шкафчиков.
— Вот, я нашел, — с удовлетворением произнес он. — Кукурузные хлопья. Теперь их надо залить молоком.
— По-моему, это гадость, — теперь, в свою очередь, честно признался Ганин.
— Да? А я люблю…
Мика вытряхнул хлопья в миску, подтянул к себе пакет с молоком.
Ганин заварил для себя растворимый кофе и уселся напротив.
— Михаил… Мика, — начал Ганин. — Я вот что… Ты в каком классе?
— В четвертом.
Мальчик с аппетитом поглощал отвратительные хлопья. Мальчик вертел головой, разглядывая кухню Ганина — шедевр итальянского производства… Мальчик подливал себе молоко в миску.
И Ганин вдруг почувствовал нечто вроде ужаса.
Этот маленький человек так напоминал его самого, Ганина… Профиль, абрис губ, нахмуренные брови, линия скул — все это Ганин миллион раз видел в зеркале.
И с неотвратимой, пугающей ясностью понял — Катя не солгала.