— Будем надеяться, мои дорогие, — кротко ответила королева. — Но у меня так тяжко на сердце, не знаю, чего и ждать.
— Но разве ты не говорила с бабушкой, мама? — осторожно спросил принц. — Не объясняла ей, что не хочешь смерти Торрена?
— Говорила, и многократно. Мы даже поссорились с ней, когда я пыталась убедить ее прекратить гонения моего пасынка. Но она уверена, что только таким образом сможет избежать исполнения пророчества — когда нам никто и ничто угрожать не будет. По ее мнению, она нас спасает, уничтожая нашу главную угрозу. Но мне почему-то всегда казалось, что ее больше прельщала идея стать бабушкой короля.
Юрис тряхнул головой, свел брови в одну линию, но все-таки сказал:
— Мама, я об этом пророчестве слышал много раз. Но не помню его совершенно. Возможно, не придавал ему значения. Что в нем?
— «Ты станешь королевой, но умрешь смертью королевы из рук королевы!» — Роветта произнесла эти слова безжизненным тоном. — Это было сказано старой колдуньей задолго до моей коронации. Королевой я стала, теперь меня ждет та же смерть, что и Геральду.
— Мы этого не допустим! — Юрис и Леран одновременно сжали кулаки, полные решимости ее защитить.
Она безнадежно склонила голову.
— Боюсь, от нас ничего не зависит. Моя судьба предрешена. Впрочем, как и ваши. Надеюсь все же, что ты, Юрис, избежишь гнева своего старшего брата.
Юрис сел на стул и безвольно уронил руки на колени.
— Как это сделать, мама? Мы с Торреном никогда не ладили. С того самого дня, как он приехал во дворец и первым делом назвал меня жалким ублюдком. А ведь в ту пору я смотрел на него, как на героя.
Роветта с горечью произнесла, досадуя, что невозможно изменить прошлое:
— Это плоды воспитания герцога Мальорского. Это он вложил в голову своего племянника столько ненависти. Я тоже, сколько ни пыталась поговорить с Торреном, наталкивалась лишь на откровенное презрение.
— Возможно, нам всем нужно было давно разобраться в наших недоразумениях. — Леран Двенадцатый по примеру сына устало присел на кресло, поставил локти на колени и обреченно оперся на них. Вся его фигура говорила о покорности судьбе. — Хотя, не появись эта девка… — он даже зубами заскрежетал от ярости и бессилия. — Это она выставила Юриса круглым идиотом.
— Я виноват сам, — внезапно признал тот. — Я вел себя непозволительно. Я нарочно спровоцировал ее, говоря гадости. Если б я был вежлив, ничего бы не случилось…
Королева огорченно покачала головой.
— Ты же знал, что это такое — истинная королевская кровь! Отчего же вел себя так безрассудно?
Принц хмуро хмыкнул.