Амирель дернула головой, освобождаясь от его пальцев, и пошла к выходу. Он отправился за ней, недовольно покачивая головой. Почему она постоянно отвергает его ласки? Потому что боязлива, как все девственницы, и не хочет подпускать его к себе слишком близко, или потому, что ей не нравится конкретно он, Торрен? Или все еще злится на него за его опрометчивые слова о своей семье?
В малом королевском кабинете, пустующем все последнее время, Торрен отдернул траурно занавешенные окна и подвел Амирель к портрету королевы. Поставил ее так, чтобы можно было сравнить изображение на картине с девушкой.
— Да, просто мороз по коже! Одно и то же лицо! — потрясенно признал он, чувствуя некоторое благоговение. — Если бы не цвет волос, можно было бы сказать, что портрет писался с тебя.
Амирель же не находила особого сходства. Перед ней была властная, умная, много повидавшая немолодая женщина. Нет, выглядела-то она как девушка и была невероятно хороша, но выражение мудрых усталых глаз выдавало ее истинный возраст. Куда ей, слабой и боязливой простолюдинке, равняться с этой великой правительницей?
Отрывая ее от созерцания портрета, из амулета пришла волна какого-то непонятного чувства, что-то вроде рабского признания повелительницы. Камень узнал свою настоящую хозяйку?
Амирель попробовала на этой волне подчинить себе амулет и в ответ получила холодную волну негодования. Интересно, а как себя ведут два оставшихся в Терминусе осколка? Так же издеваются над своими владельцами или подчиняются им?
Налюбовавшись на портрет и его живое воплощение, Торрен отвел Амирель обратно в свои покои, а сам отправился снимать полученное потрясение к фаворитке. Он не ожидал, что лицезрение королевы вкупе с так похожей на нее его избранницей настолько выбьет из колеи, что ему немедленно понадобится облегчение.
Но вот наступил первый день лета, торжественный день коронации нового правителя Северстана.
С самого утра во дворце началась суматошная беготня, в которой не участвовала только Амирель. По дворцовому регламенту рядом с королем в эту патетическую минуту должна была находиться законная невеста, герцогиня Илана, и этому Амирель была только рада. Она не собиралась изображать королеву ни сейчас, ни потом.
Она бездумно смотрела в окно на заполненную народом площадь и не заметила, как в ее будуар вошел Торрен. Опомнилась только тогда, когда он поцеловал ее в шею, прижал к себе и извинился:
— Мне очень жаль, моя дорогая, что тебе придется остаться здесь, но это даже лучше. Не хочу, чтоб тебя видела вся эта низкая, охочая до развлечений чернь. Кто знает, что сегодня может произойти? Одного из моих предшественников убили прямо на коронации. Надеюсь, что благодаря тебе ничего подобного не произойдет, но быть уверенным, что ты в безопасности, для меня очень важно.