Так пахла тихая смерть: резко и чуть сладковато, как гнилое переспевшее яблоко. Лике нестерпимо захотелось зажать нос, чтобы больше не ощущать дурноту, подкатившую к горлу.
Группа нерешительно топталась на пороге, посматривая на Влада. Тот нахмурился и первым переступил порог, аккуратно, проверяя конструкции на прочность. Каплынов подал знак, и оставшиеся снаружи по одному прошли внутрь коридора. Лика в свою очередь с опаской переступила порог, ожидая, что дверь сейчас захлопнется и они окажутся, словно мыши в мышеловке, пришедшие на желанную приманку.
Голова закружилась, пол поплыл перед глазами.
Мужчины вмиг обернулись.
Связи нет? — обернувшись, спросил он Виктора. Тот покачал головой.
Лика стояла рядом с остальными и сочувственно рассматривала безжизненное тело мужчины, сидящее в кресле отсека управления. Оно уже начало разлагаться, источая тот самый тонкий запах тлена, вызывающий першение в горле и слёзы на глазах.
Лика, стоявшая рядом, дёрнула её за рукав: ей хотелось дать соседке затрещину, чтобч она через скафандр ощутила удар. Неуважение к усопшему, прожившему на чужой планете несколько лет и по иронии судьбы не дождавшегося помощи именно тогда, когда она была так близко, показалась ей кощунством.
Но тот и впрямь выглядел ужасно, даже при беглом взгляде на его лицо, постаревшее и покрытое сеткой морщин, было видно, что условия на Бетте явно не благоволили человеку. Руки, сжимавшие подлокотники усеяны бородавками, покрыты старческими пятнами, ногти аккуратно подстрижены, потемневшие, седые волосы до плеч и жидкая борода — всё говорило о том, что усопший следил за собой по мере сил, но планета оказалось сильнее, битва окончилась, но он не проиграл.
Первый колонист навсегда войдёт в историю космических путешествий, а его тело поможет узнать многое об условиях выживания на планете под присмотром красного карлика.
Может, он и сам так думал, выражение лица было спокойным и безмятежным, словно мужчина просто заснул и, хотя бы во сне вернулся домой, на Землю. Если это так, то смерть оказалось милосерднее жизни.
Как, вероятнее всего, она стала добрым другом и для матери Лики.
Виктор в кресле пилота тщетно пытался оживить Систему. Даже Лике, далёкой от инженерного дела и ремонта средств связи, было очевидно, что дело это трудоёмкое, если вообще выполнимое.
В голосе Каплынова слышались нотки уважения и восхищения.
Девушки с готовностью кивнули и присели в соседние кресла.
Лика хотела ляпнуть: “Потому что жарко”, но вовремя осеклась: светлые брюки и рубашка сильно смахивали на земную одежду, которой здесь взяться было неоткуда. В полёт подобное не возьмёшь, а в случае аварии не наденешь. Она была почти новой, на вид как натуральный хлопок, но сшита неаккуратно.