— Вы слишком устали, чтобы проделать обратный путь. Ещё неизвестно, каким он окажется, — сказал Стас, до этого сидевший с прикрытыми веками, будто всё происходящее его не касалось. — Вам необходима еда и сон.
— Но вдруг, произойдут необратимые изменения? — робко поинтересовалась Лика. Перед её глазами всплыла картинка трупа Райтова: постаревшего, седого, с поредевшими волосами и пятнами на коже.
— Не раньше, чем через месяц, как утверждает Гамаюн.
— Отдохнёте, и сразу двинемся, — с улыбкой глядя на жену, сказал Дмитрий и погладил её по руке.
— Вы видели что-то интересное по пути сюда? — спросил Влад у старпома, но тот, выдержав взгляд, покачал головой. — Мы тоже. Это-то и странно.
— Почему? — спросили Анатолий и Виктор одновременно.
— Потому! Кто отправил сообщение? И почему на планете, пригодной для жизни, её почти нет?
Все уставились на Лику. Девушка растерялась: с одной стороны, более удобного случая сказать о найденной записке не было, а с другой, вполне возможно, что Олимпиада стала жертвой галлюцинаций, взникший вследствие радиоактивных вспышек красного карлика. Поколебавшись несколько секунд, Лика решила, что не имеет права скрывать информацию, какой бы бредовой та не казалась.
— Я считаю, что в подобных условиях обязательно должна быть жизнь. Красный карлик живёт очень долго по сравнению с Солнцем, поэтому, скорее всего, она зародилась здесь намного раньше, а значит, сейчас цетурианцы опережают землян как в физическом развитии, так и в технических достижениях, В теории, — проговорила девушка, сначала робко, но с каждой новой фразой её голос звучал увереннее и сильнее. — Аборигены либо прячутся, потому что не собираются вступать в контакт с инопланетянами, либо изучают нас, чтобы составить более подробное мнение. И они не антропоморфны, это была ошибка. Вот - возможное доказательство. Хотя я до конца не уверена, что рисунку можно верить.
Лика протянула Тимофею записку матери. Все столпились за спиной у старпома, стремясь получше рассмотреть написанное.
— Что там? Читай вслух! — рявкнул Влад. — А то мы ноги друг другу отдавим.
— Почему ты скрывала? — спросил, прищуриваясь, у Лики Костя.
— Я нашла её незадолго до того, как кончился воздух в баллонах. А пока разобрала почерк, уже пришла пора снимать шлемы. А после пришла спасательная группа, и я за восторгами всё позабыла.
Лика почувствовала, что краснеет и опускает глаза. Когда она решилась посмотреть на Киреева, тот быстро отвёл взгляд.
Тимофей вслух прочитал записку вслух от начала до самого конца, где буквы путались и скакали, а мысли стали обрывочными и непонятными. Написанное вызывало больше недоумение, чем чувство опасности. Повисло молчание.