Такой взгляд на историю может пролить свет также и на то, почему любой человек, включая вас и меня, тратит по паре часов каждый день на составление историй, которые мы редко потом вспоминаем и еще реже рассказываем кому-то. Говоря «день», я подразумеваю ночь, а истории — то, что мы создаем во время фазы так называемого быстрого сна. Сегодня, больше века спустя после «Толкования сновидений» Фрейда, у ученых по-прежнему нет согласия по вопросу о том, зачем мы видим сны. Я прочел книгу Фрейда при изучении в старших классах школы курса «Гигиена» (да, представьте себе, именно так он и назывался) — довольно странное требование для курса, который преподавали школьные учителя физкультуры и тренеры и который был сосредоточен в основном на оказании первой помощи и обычных стандартах чистоты. Поскольку материала на целый семестр не хватало, курс был дополнен обязательными докладами учащихся по темам, которые казались хотя бы отдаленно связанными с предметом. Я выбрал для себя сон и сновидения и, вероятно, воспринял тему слишком серьезно — прочел Фрейда и провел немало часов после школы, роясь в научной литературе. Интереснейшим моментом для меня — и для класса тоже — стала работа Мишеля Жуве, который в конце 1950-х гг. исследовал мир сновидений кошек34. Отключив часть кошачьего мозга (голубое пятно, если вам нравятся такие подробности), Жуве снял нервный блок, который в обычных условиях не позволяет сновидениям стимулировать реальные телесные действия; в результате спящие кошки у него подкрадывались, выгибали спину, шипели и били лапой, реагируя, вероятно, на воображаемых хищников и добычу. Если не знать, что животные спят, можно было подумать, что они отрабатывают какой-то кошачий бой с тенью. Несколько позже исследования на крысах с использованием более совершенных неврологических зондов показали, что образы мозга крыс во время сновидений так точно соответствуют тем же образам, записанным во время бодрствования и изучения нового лабиринта, что исследователи могут проследить ход крысиного сновидения, повторяющего ее дневные переживания 35.
Когда кошки и крысы видят сны, то выглядит это в точности так, будто они репетируют варианты поведения, полезные для выживания.
Наши общие с кошками и грызунами предки жили примерно 70–80 млн лет назад, так что экстраполяция спорных выводов на виды, разделенные десятками тысяч тысячелетий, должна быть обставлена большим количеством предупредительных меток. Но можно представить, что наше пропитанное языком сознание, возможно, порождает сновидения с аналогичной целью: дать когнитивные и эмоциональные упражнения, расширяющие знания и обостряющие интуицию — ночные сеансы на авиатренажере историй. Возможно, именно поэтому каждый из нас за время типичной жизни проводит семь полновесных лет с закрытыми глазами и неподвижным в основном телом, поглощая истории собственного авторства36.