Те несколько религий, с которыми мы немного познакомились, суммарно исповедуют более чем три четверти всех обитателей планеты Земля. При миллиардах приверженцев природа и стиль религиозной вовлеченности существенно различаются, и если учесть более 4000 религий поменьше, практикуемых в настоящее время в мире, то спектр обетов и специфика содержания доктрин еще расширится. Тем не менее между ними существуют общие черты — к примеру, величественные фигуры, которым удается заглянуть дальше других или которым даруется доступ к историям, объясняющим, как все это началось, как закончится, куда мы все идем и как лучше всего туда попасть. Еще глубже коренится общее ожидание, что последователи религии воспримут Божественный строй мыслей. В мире полно историй, которые могут сообщить, как мы живем. В мире полно деклараций, объясняющих, как нам себя вести. Эти истории и декларации, будучи объединены в религиозную доктрину, поднимаются над всеми прочими, поскольку в сознании адептов они вызывают ту или иную веру.
Потребность верить
Несколько лет назад, в период горячки и хаоса завершающих дней крупного всепоглощающего проекта, я получил приглашение прочесть основной доклад на каком-то собрании в штате Вашингтон. Я был настолько замотан, что принял его, не убедившись в должном статусе пригласившей меня организации. Через несколько месяцев, когда дата выступления была на носу, я вдруг понял, что должен выступать в Школе просветления Рамты — в организации, которую возглавляет Джуди Зебра Найт, утверждающая, что поддерживает канал связи с 35-тысячелетним воином Рамтой, отвечающим ей из потерянной земли Лемурии (которая, судя по всему, часто воевала с другой потерянной землей, Атлантидой). Быстрый поиск выдал мне показательные видеоклипы, включая запись старого эпизода «Шоу Мерва Гриффина», где Найт закидывает голову назад, роняет ее вперед, входит в транс, говорит шепотом в манере, представляющей собой нечто среднее между речью магистра Йоды и речью британской королевы, и воплощает в себе — по крайней мере хочет, чтобы мы в это поверили, — лемурианского мудреца. Моя маленькая дочь, стоявшая у меня за спиной и наблюдавшая все это, очень старалась не хихикать.
Удержаться ей не удалось. Я бы и сам похихикал, если бы не впал в ужас от того, что принял их приглашение. Но презентация должна была состояться уже завтра, так что отступить, не потеряв лицо, было уже невозможно.
Прибыв на место, я первым делом увидел сотни людей с завязанными глазами и вытянутыми руками, которые толпой бродили по большому заросшему травой огороженному пространству. Сопровождающий разъяснил, что у каждого к одежде приколота игральная карта, на которой этот человек записал главную мечту своей жизни, а задача — «почувствовать» путь к точно такой же карте, которая находится где-то на этом поле. Он отметил, что успех в этом — ключевой шаг к реализации мечты. «И как идет дело?» — поинтересовался я. «О, замечательно. На этой сессии одна из участниц уже нашла парную своей карточку». Чуть дальше виднелись лучники с завязанными глазами. Я предпочел держаться от них подальше и отказался от предложения поучаствовать, тем более что заметил, как к нашему туру потихоньку присоединился фотограф. Стрельба у лучников шла примерно с тем же успехом, что и поиск парных карт. В конце концов ко мне подошла молодая женщина лет около 30, чей телепатический талант позволял ей называть последовательные карты в тщательно перетасованной колоде. «Семерка бубен, — предсказала она. — Тьфу ты, шестерка треф. Ошиблась, но всего на единичку. Девятка пик. О, это тройка бубен. Ага, я же говорила бубны!» И так далее. Она сказала мне, что практикуется по много часов ежедневно и знает, что нужно тренироваться еще усерднее.