! И если все посчитать вместе, то цена простенького, без особых изысков стрелецкого гардероба (пара рубах, пара портков, пара сапог, сермяга, однорядка, пара кафтанов, простой и «теплый», шуба, шапка и епанча) могла составлять не меньше 6,5–7 рублей, и эта сумма легко могла быть превышена и за счет покупки более дорогих кафтана и однорядки, кушака (который, кстати, мы не учли в этой росписи), сапог и много чего еще. При таком раскладе государево жалованье еще и сукном было отнюдь не лишним.
В общем, если подвести итог, то можно сказать, что более или менее регулярная выплата государева жалования, причем в разных формах — от денежного и кормового до «дач» сукном и пр. — являлась непременным, обязательным условием поддержания высокой боеспособности стрелецкого войска и его лояльности правящему монарху. Если дети боярские, получая поместные «дачи» и располагая вотчинами, могли довольствоваться и этим (хотя, конечно, денежное жалованье и для них было существенной подмогой на случай, когда надо было выступать «конно, людно и оружно» на государеву службу), то у стрельцов такой возможности не было. Земельные «дачи» для них не носили обязательного характера (если не считать пожалований стрелецким «началным людям»), и они всецело зависели от выплат из казны. Попытки сэкономить на стрельцах могли дорого обойтись монарху, и похоже, что в Москве это хорошо понимали, почему и стремились заручиться поддержкой стрельцов, идя на всевозможные им уступки, — вплоть до того, что разрешали им обзаводиться собственными промыслами и торговлей (хотя последние и отвлекали стрельцов от их главной обязанности — государевой службы). Но иного выхода не было — в условиях, когда «рать заедала казну», а сократить численность оказавшегося весьма полезным стрелецкого войска не представлялось возможным, и только так можно было поддержать и его численность, и его боеспособность, и лояльность на более или менее приемлемом уровне.