. Холодное оружие (о составе которого идут споры и по сей день) служило стрельцам только для самообороны. Лишь позднее, в годы Смуты, стрельцы частично вооружаются древковым оружием, но оно служило дополнением к огнестрельному, которое как было, так и продолжало оставаться главным их оружием.
Практически все известные эпизоды участия стрельцов в боевых действиях так или иначе связаны с применением ими в первую очередь огнестрельного оружия — взятие Казани в 1552 г., осада Полоцка в 1563 г., битва при Молодях в 1572 г. и другие. Более того, в наказах-«наставлениях» воеводам, которые они получали из Разрядного приказа, подчеркивалось, чтобы «без крепости наряду и стрельцом не в крепком месте однолично со царем бояром и воеводам не сходитися»[439], ибо для не имевших древкового оружия стрельцов единственной надеждой на поле битвы в случае, если неприятель не повернет назад после сделанного ими залпа из пищалей, оставалась «крепость» да «крепкое место». Не менее любопытна и фраза из наказа воеводе князю Д.М. Пожарскому, назначенному в октябре 1617 г. на службу в Калугу. Ему предписывалось, чтобы головы и сотники стрельцов и казаков его рати смотрели «накрепко, чтобы у стрелцов и у казаков пищали были у всех сполна, да и стрелять бы стрелцы и казаки были горазди». При этом в наказе говорилось, что если «у которых у стрелцов и у казаков пищалей нет, а даваны будет им пищали из Государевы казны, и им на тех стрелцех и на казакех пищали велети доправити, чтоб однолично никаков стрелец или казак без пищалей не были»[440].
И в литературных памятниках того времени русские книжники (такие, как, к примеру, автор-составитель «Казанского летописца», цитату из сочинения которого мы использовали в качестве эпиграфа к этому очерку) подчеркивают искусство и мастерство стрельцов именно как стрелков из огнестрельного оружия. Так, в повести об обороне Пскова от армии короля Речи Посполитой Стефана Батория ее автор противопоставлял стрельцов детям боярским и остальным защитникам города, поскольку во время штурма «государевы же бояре и воеводы, и все воинские люди, и псковичи тако же противу их (королевских воинов. — В.П.) крепко и мужественно стояху: овии под стеною с копьи стояху, стрельцы же из пищалей по них стреляху, дети же боярские из луков стреляху, овии на них камение метаху». В другом месте автор «Повести» пишет о том, как «на тех же скорых литовских гайдуков скорогораздыя псковские стрельцы з долгими самопалы изготовлены, яко ни единому утещи даяху…»[441].
Свидетельствам с русской стороны вторят и иностранцы, видевшие русских (в первую очередь московских) стрельцов воочию. Они дружно именуют московских стрельцов (