.
В 1515 г. пищальники, (очевидно, «казенные») наряду с казаками и детьми боярскими составляли охрану русского посольства, отправленного в Стамбул к турецкому султану[168]. Спустя три года, в кампанию 1518 г., Василий III отправил на Полоцк «своего воеводу, новгородцкого наместника, князя Василья Шуйского с новгородцкою силою и с нарядом большим, а изо Пскова брата его князя Ивана Шуйского со псковскою силою и со всем нарядом псковским, и с пищальники и с посохою…»[169]. Примечательно, что в этом летописном известии «псковская сила», «наряд», пищальники и посоха отделены друг от друга, и косвенно это свидетельствует о том, что в этом случае речь снова идет о «наряженных» с Пскова и его пригородов пищальниках. А вот упомянутые под 7027 (1518/19) годом ходившие в составе рати князя М.В. Горбатого Кислого (Кислицы) со товарищи, «в Литовьскую землю под Молодечно и под иныя городки» 100 псковских пищальников явно были конными (или, на худой случай, посаженными на телеги — то, что такая практика существ овала, косвенно подтверждается упоминанием «пищальных подвод в акте, датированном 1550 г.[170]), а иначе как они поспевали бы за конницей в составе рати, отправившейся в классическую набеговую операцию? Если наше предположение верно, то, выходит, перед нами первый подтвержденный в источниках случай боевого применения тех самых scloppettariorum, которые были упомянуты Павлом Иовием в его сочинении о Московии.
В очередной раз пищальники появляются в документах и текстах уже после смерти Василия III, при описании событий Стародубской войны 1534–1537 гг. между русским государством и Великим княжеством Литовским, и, судя по количеству упоминаний о них в летописях и актовых материалах, они сыграли в той войне довольно значительную роль. В самом начале войны, в сентябре 1534 г., бежавшие в Литву из Пскова «больший дьяк» псковского наместника Д.С. Воронцова Родивон и два сына боярских, Григорий и Тонкий, на допросе говорили о слабости военных сил, что были в распоряжении псковского наместника и его товарищей. Последние же, пытаясь хотя бы частично исправить положение, наняли «без ведома великого князя полтораста пищалников и до Опочки (пограничного города на «литовской украине». — В.П.) послали»[171]. Обращает на себя внимание тот факт, что во Пскове без особого труда нашлось 150 человек, готовых наняться на ратную службу. Это (и ряд других аналогичных свидетельств, о которых речь пойдет дальше) позволяет утверждать, что в Русском государстве уже в начале XVI в. (а скорее всего, и много раньше), сформировался слой полупрофессиональных бойцов — «младших сыновей», живших «от войны», и именно они первыми вставали под знамена, когда объявлялся «пищальный наряд» и т. п.