— Ничего, взлетам, — оценивающим взглядом окидывая снежное поле, ответил Михаил Алексеевич и кивнул в сторону грозно шумящего моря. — Взлетать будем под обрыв, дорожка узковата, но зато идет под наклон и обрывается через тысячу двести метров в море. Да тут и танк взлетит, — добавил он улыбаясь.
Быстро пожав руки притихшим от волнения зимовщикам, мы заняли свои места. Машина с трудом рулила по глубокому снегу. Михаил Алексеевич добавил обороты, и мы медленно поползли на верхний край аэродрома. Машина тяжелая, одного бензина было взято 5340 килограммов. Этого количества хватало на 21—22 часа полета. Наш самолет напоминал летающую цистерну. Кроме основных и дополнительных баков, установленных в пассажирской кабине, туда же вкатили 8 бочек, откуда в полете, по мере надобности, мы могли перекачивать его в главные баки электрической помпой, а в случае отказа помпы — вручную. Полный полетный вес самолета при взлете с мыса Челюскина составлял 15 410 килограммов и распределялся следующим образом:
Самолет — 8 100 килограммов
Горючее — 5 340 „
Смазочное — 200 „
Экспедиционное снаряжение — 300 „
Неприкосновенный запас (продукты) — 400 „
Тара (8 бочек) — 270 „
Экипаж с личным снаряжением — 700 „
Добавочный бак — 100 „
Максимально допустимый вес самолета данного типа при взлете с хорошего бетонированного аэродрома — 14 500 килограммов. Титлов неоднократно взлетал с такой нагрузкой с ограниченных полярных аэродромов, и опыт ему подсказывал, что в моторах имеется достаточный запас мощности, чтобы взлететь с еще большей нагрузкой. Было опасение, выдержит ли сама конструкция самолета. Но это опасение оказалось излишним. Конструкция отлично выдержала. Здесь, конечно, надо отдать должное мастерству Титлова.
На минуту-две остановились на конце аэродрома, чтобы в последний раз проверить моторы. В открытые иллюминаторы кабины сквозь шум моторов доносилось мощное дыхание моря. Сильный боковой ветер нес тучи снежных кристаллов и рвал пламя костров. Совсем близко, за последними ограничительными огнями, резко чернело море, а дальше была холодная ночь и неизвестность.
Удастся ли взлететь при таком ветре на перегруженной машине? Наша взлетная дорожка — полоска шириной в 40 метров по склону — обрывалась в море невысоким берегом. При старте ветер сворачивал самолет с узкой дорожки. Чтобы удержать прямую, необходимо было регулировать мощность моторов; приходилось сбавлять обороты второго мотора, чтобы нейтрализовать действие ветра, а из-за этого понижалась общая взлетная мощность.
На сердце было тревожно. Никому не хотелось заканчивать перелет при его начале.