Он прогулялся с друзьями на соседнее поле, засеянное пшеницей. И оказалось — о, чудо! — пшеница взошла! Ничто другое не доставило бы им такой радости. Ничего они не желали так сильно, как чтобы зазеленел голый клочок земли. Земля — это земля, дождь — это дождь, пшеница — это пшеница.
Тогда Гамлиэль из Арабского отдела — сын Джамила Коэна из еврейского квартала Дамаска, он же лавочник-мусульманин Юсеф аль-Хамед из Бейрута — не подозревал, что ему суждено долгие годы прожить под чужим именем. То, что он израильский агент, будет скрываться настолько, что даже жениться ему придется на тайной еврейской церемонии где-то в Европе. Одна из его дочерей проживет свои первые годы с арабским именем Самира и вернется к своему еврейскому имени Мира только после завершения отцовской миссии. Эта книга посвящена более ранним годам, но сложно было уже тогда. О простых вещах, вроде пшеницы, всходящей после дождя, оставалось только мечтать.
Самая близкая его подруга из кибуцной группы, молодая женщина Бат-Шева, понимая его душевные терзания и желая поддержать, прислала ему книгу. Книга была посвящена поэтессе из Венгрии Хане Сенеш, приехавшей в Страну, а потом добровольно отправившуюся за линию фронта в 1944 году. Ей было двадцать три года, когда ее схватили, подвергли пыткам и расстреляли. Бат-Шева так надписала книгу: «Когда судьба подвергнет нас суровым испытаниям, каждый ли сумеет выстоять там, где ему назначено судьбой?»
Он больше не хотел притворяться арабом. Но молодая поэтесса, прыгая с парашютом над оккупированной Европой, помнила о месте, назначенном для нее судьбой. Он тоже будет помнить об этом.
В середине февраля, когда Гамлиэль вернулся в Бейрут, война в Палестине разгорелась еще сильнее. Британцы, считавшие дни перед концом своего мандата, уже не могли держать в узде противоборствующие стороны. Армии арабских государств готовились к вторжению сразу после их ухода. «Чаша весов в войне, — отмечал британский верховный комиссар, — склоняется, похоже, на сторону арабов». У евреев тоже бывали успехи, как, например, устранение опасного проповедника, но оно не стало решающим даже в борьбе за Хайфу, не говоря уж об исходе войны. Усилия по снабжению Иерусалима сводились на нет атаками арабской Армии Священной войны под умелым руководством Абд аль-Кадира аль-Хусейни. Евреи города уже голодали. Пока Гамлиэль сидел без связи в Бейруте, его друг Поза погиб при сокрушительном поражении в Неби-Самуэль вместе с несколькими десятками других бойцов. Но Гамлиэль узнал об этом гораздо позже.